Бывший помещичий дом, современный вид
В деревне Трёхселище есть здание, широко известное за её пределами. Своим видом оно напоминает небольшой замок или шато, в интернете его часто называют «вокзалом Рдултовского» — хотя никакой железнодорожной ветки поблизости нет и никогда не было. Мы смогли разобраться в истории этого строения и теперь знаем, когда, кем и с какой целью оно было построено. Скажем сразу: ни к железной дороге, ни к уважаемому военному инженеру Владимиру Рдултовскому «вокзал» отношения не имеет. Да и не вокзал это вовсе.
К изучению этой темы нас подтолкнули изыскания бывшей жительницы деревни Трёхселище Надежды Кузнецовой, которой мы выражаем глубокую признательность. В тексте, который был передан в редакцию её близкими, она вспоминает свои детские годы, рассказывает об истории деревни и приводит сведения о владельцах этих мест в конце XIX – начале ХХ веков. Повествование заинтересовало нас, для проверки некоторых фактов мы выезжали на место, искали подтверждение в источниках и архивах.
Чтобы не томить долго, скажем: здание было построено в 1910-х годах потомственным почётным гражданином Рафаилом Борисовичем Левиссоном, богатым московским купцом и промышленником, сделавшим состояние на производстве и торговле мебелью. Его огромный торговый дом и сейчас сохранился в центре российской столицы на улице Большая Дмитровка, 32. Написание фамилии как «Левинсон» — неправильное: подтверждение этому можно найти как в документах, так и в самой деревне Трехселище (об этом ниже).
КТО ТАКОЙ ЛЕВИССОН
Рафаил Борисович Левиссон родился 21 ноября 1853 года в семье австрийского подданного Йогана-Бернгарда Левиссона, который обосновался в России и женился здесь вторым браком. Мать, Поликсения Герасимовна, происходила из обрусевших французов по фамилии Ге. Отец был лютеранского вероисповедания, мать — православного. В России Йоган Бернгард стал именоваться Борисом Ивановичем, в метрической записи о рождении сына он назван купцом третьей гильдии, то есть человеком умеренного достатка. О ранних годах жизни Рафаила Борисовича нам известно немного. В молодости он, как отмечали знавшие его люди, «слыл первым красавцем и сердцеедом» и «пользовался успехом у московских дам, бывая почти во всех домах московской купеческой знати».
С годами он стал одним из крупнейших московских торговцев мебелью, основал фирму «Торговая комиссионная контора и Московский столичный Аукционный зал». Получил звание потомственного почётного гражданина, которое давало привилегии, схожие с дворянскими. В районе Арбата у него была своя фабрика по производству мебели, образцы которой и сейчас можно найти на антикварных аукционах, стоят они дорого. Интересный факт: Левиссон был одним из устроителей знаменитых Хлудовских бань в центре Москвы и проводил работы на столь широкую ногу, что это изумляло современников. По-видимому, средств ему более чем хватало.
В первом браке он прожил с 1877 по 1910 год и стал отцом пятерых детей, после чего супружество было расторгнуто, как гласит запись в метрической книге, «по его прелюбодеянию». Вскоре после этого Рафаил Борисович женился повторно на девице младше себя на тридцать лет (ему было 57, ей 27) — и это уже имеет самое непосредственное отношение к истории деревни Трёхселище и появлению в ней загадочного «замка».
Надпись «Р. Б. Левиссонъ» под мостом через ручей
РОДОВОЕ ИМЕНИЕ
Сведения об этом периоде жизни Рафаила Борисовича Левиссона мы почерпнули из воспоминаний Николая Павловича Пахомова — известного искусствоведа, директора музея-усадьбы «Абрамцево» в 1948-67 годах. Помимо прочего, Николай Павлович известен как страстный профессиональный охотник и кинолог, написавший на эту тему целый ряд книг и статей в тематических журналах.
Речь идёт о событиях 1910 – 1912 гг. С Левиссоном (который был его существенно старше) он был знаком с детства и дружил на фоне общего увлечения охотой.
Как вспоминает Н. П. Пахомов, в начале 1910 года Рафаил Борисович приехал к ним в дом, дабы отметить наступление Нового года. Вскоре он сообщил сенсационную новость: «В свои шестьдесят лет он вдруг решил жениться, влюбившись в пышную тридцатилетнюю блондинку, работавшую продавщицей в кондитерском отделении магазина Елисеева на Тверской».
Её звали Софья Чулкова, происхождения она была простого — дочь московского ремесленника поваренного цеха. Для неё это был первый брак. Венчание состоялось в Богоявленском (Елоховском) соборе в центре Москвы. Вскоре после свадьбы стало известно о том, что Рафаил Борисович внезапно озаботился приобретением родового поместья своей тётки Тихменёвой в деревне Трёхселище (раньше эти земли с имением действительно, принадлежали вдове Дарье Алексеевне Тихменёвой, которая незадолго до того умерла).
«Безумно ревнуя свою Софочку авансом, он решил увезти её от соблазнов большого города и заточить вместе с матушкой в деревне. Осуществление этой идеи повлекло за собой целый ряд необычайных поступков с его стороны», — сообщает Н. П. Пахомов.
По его описанию, к тому моменту поместье состояло «из сотни десятин плохонького леса, скудных полей и небольшого одноэтажного помещичьего домика». От относительно приличного шоссе возле деревни Зимняк дорога поворачивала направо, откуда в течение пяти вёрст «тянулся типичный «рассейский» просёлок с невозможными ухабами и грязью, в которой увязали колёса любого экипажа». Доставленная туда в первый раз молодая супруга, «растрясённая убийственной дорогой, сделалась сразу больна и заявила, что ноги её больше не будет в этой дыре». Однако Рафаил Борисович не оставил своих намерений.
«Бедный молодожён принуждён был вернуться в Москву; на лето он увёз свою молодую жену за границу, за это время было проведено шоссе от Зимняка в усадьбу, обошедшееся ему в тридцать тысяч рублей, в то время как за всю усадьбу им было уплачено что-то вроде восемнадцати тысяч», — отмечает Н. П. Пахомов.
На новом месте был построен и обставлен дом, местоположение которого описано так: «Усадьба находилась на высоком бугре, который с трёх сторон опоясывала заболоченная Дубна, заросшая по берегам мелким осинником, ивняком и низкими сосенками. Вид со двора открывался великолепный: направо синели хвойные леса на той стороне Дубны, налево прихотливо разбегались холмы, поросшие молодняком, разделённые глубокими оврагами, прямо перед усадьбой расстилалось небольшое польце, а за ним — красивая дубовая рощица. Словом, для охотника нельзя было мечтать ни о чём лучшем. Места были полны зайцев, лисиц, попадались выводки тетеревов, в полях водились куропатки, а в болотистых лесах по реке Дубне находился выводок волков».
Мы побывали на месте и сравнили описанные Н. П. Пахомовым виды с пейзажами, которые сегодня можно наблюдать от «замка». Как и сообщала наш гид, бывшая жительница Трёхселищ Надежда Кузнецова, с некоторой погрешностью на прошедшие годы их можно считать совпадающими: прямо перед «замком» есть и «польце», и старые дубы чуть поодаль. С противоположной стороны местность уходит вниз, в овраги, по дну которых бежит впадающий в Дубну бодрый ручей.
Сохранившиеся бетонные опоры моста, который принимали за железнодорожный
ДВА МОСТА
Липовая аллея, высаженная век назад
Одной из причин появления версии, что «замок» в Трёхселищах — ничто иное, как несостоявшийся вокзал, вероятно, был построенный неподалеку мост, который в силу своих габаритов производил впечатление железнодорожного. Действительно, объяснить его появление здесь, практически на пустом месте, затруднительно. Но и у этого феномена есть своя отгадка, которую мы находим в воспоминаниях Н. П. Пахомова.
По его словам, после переезда в Трёхселище привыкший к интенсивной деятельности Левиссон «сдал все дела по фабрике своему управляющему и безумно скучал в деревне». Чтобы как-то занять себя, он с головой окунулся в строительство — построил большой двухэтажный дом для служащих и «соорудил мост через овраг, чтобы ему можно было ходить на охоту в лесок, изобилующий зайцами».
Как пишет Н. П. Пахомов, «мост, выстроенный, чтобы не затруднять сердце престарелого помещика при подъёме на ту сторону оврага, оказался исполненным на каменных столбах и в таком масштабе, что по нему свободно мог проехать поезд».
Сегодня это строение осталось лишь в памяти старожилов. Вспоминая своё послевоенное детство, Надежда Кузнецова писала: «Мост, действительно, был мощным сооружением. Может быть, это и породило миф о железной дороге и вокзале? В детстве мы бегали к нему, лазили по аркам устоев. Настила моста тогда (в 1950-е годы. — Ред.) уже не было. Жители растаскали каменные блоки на свои нужды. Теперь уж и остатков, наверное, нет. Называли этот мост «чёртов», но никакой мистики в этом не было. К этому мосту от усадьбы вела липовая аллея. Кажется, она частично существует».
Пройдя по упомянутой липовой аллее (она хорошо сохранилась), мы нашли остатки моста. На дне оврага сохранились мощные бетонные опоры и лежащая на земле толстая бетонная плита. По её ширине, больше двадцати метров, можно судить о размерах когда-то стоявшего здесь масштабного сооружения.
Есть и второй мост (скорее, мостик), который в самом буквальном смысле сохранил на своей поверхности память о построившем его помещике. Его можно найти слева от «замка», пройдя по высаженной в те же годы аллее из лиственниц. Он тоже перекинут через овраг и неплохо сохранился. Если спуститься вниз, к протекающему внизу ручью, на бетонной стене водостока хорошо видна надпись: «Р. Б. Левиссонъ», а сверху дата: 1911 (или 1914?) год. По воспоминаниям Надежды Кузнецовой, когда-то на этом месте была небольшая плотина и запруда, впоследствии спущенная.
ПОСЛЕ РЕВОЛЮЦИИ
Несмотря на произошедшие в стране перемены, за бывшими хозяевами усадьба числилась как хутор до 1925 года (об этом в октябре 1927 года сообщала газета «Плуг и молот», предшественница газеты «Вперёд»). К этому времени они здесь уже не жили. Об их судьбе известно следующее.
По словам Надежды Кузнецовой, в соседней с Трёхселищами деревне Малые Дубравы долгие годы жила Пелагея Ефимовна Титова, которая когда-то работала в усадьбе горничной. Она рассказывала, что после революции семью Левиссонов выслали в Сибирь. По пути случилось несчастье: в одном из домов они сильно угорели от натопленной печки. Рафаил Борисович сумел вывести наружу жену и тёщу, но сам не спасся. Софье и её матери через некоторое время удалось вернуться в Москву. Во время войны они вернулись в Малые Дубравы и жили у своей бывшей горничной несколько лет. Дальнейшая судьба их неизвестна.
С 2003 года «замок» находится в частной собственности. В списках объектовкультурногонаследияегонет.
Над башней появилась кровля, дом постепенно ремонтируется
Филипп Садовников при участии Светланы Володиной
