Иван Грозный, Владимир Ленин и маршал Рокоссовский приезжали сюда поохотиться, местный помещик Липатов закопал здесь золото, а губернатор региона Андрей Воробьёв разбирался в экологическом скандалевсё это происходило в селе Заболотье Селковского поселения. Читатель газеты «Вперёд» Сергей Сергеев пригласил нас на престольный праздник сельской церкви Покрова Пресвятой Богородицы и познакомил с местными жителями, которые рассказали интересные, а порой просто удивительные истории из местной жизни.

«Сейчас лягушки не увидишь»

Чей это раритетный автомобиль? — спрашиваю у нашего экскурсовода Сергея.

— Это дядь Сашин, его тут все знают. Он здесь родился. Пойдёмте, познакомлю.

Какого года выпуска ваш красавец? — спрашиваем уже у местного старожила.

— Ему уж за тридцать лет. Это «ЛуАЗ». Я его «Кровопийцей» называю — постоянно что­-нибудь чинить приходиться, но кроме него ни одна машина не пройдёт по дороге в мою деревню Замостье, она тут по соседству. Я даже от покупки новеньких «Жигулей» отказался, они точно застрянут. А мне и в магазин надо, и в город, и вот в Заболотье на службы приезжаю. А сегодня (2 августа) — большой престольный праздник Илии Пророка.

Пока в церкви исповедывают и причащают, дядя Саша рассказывает, что отец его был егерем в Заболотье при охотбазе, которая относилась к Министерству обороны. Сюда на охоту приезжали маршалы Николай Воронов и Константин Рокоссовский. Вспоминает он и других гостей.

— Был один генерал, уж очень он выпить любил, да ещё и любовницу завёл. Служил он в Латвии, жена на него донесла куда надо и его вернули в Москву. Он приезжал к нам сюда душу отвести. Пропьётся, а потом, когда встретит здесь высших чинов, приехавших на охоту, уже не пьёт, говорит, что завязал.

Эти истории дяде Саше рассказывал его отец. С шести лет мальчик был предоставлен сам себе, как и другие деревенские дети: родители много работали, заниматься воспитанием было некогда, поэтому ребятня целыми днями носилась по деревне.

«Мы в реке Дубне раков ловили и рыбу, её тут столько было… Поросят рыбой кормили, а сейчас и лягушки не встретишь», — вспоминает коренной житель и напоминает о том, как сначала в советское время здешние болота пытались осушить, а после торфяных пожаров в 2010 году, наоборот, затопить. Экологи тогда утверждали, что обводнение, да и вообще поднявшаяся суета навредит краснокнижным птицам, обитающим в этих местах. Поднялся скандал. В феврале 2014 года природный заказник «Заболотский» посетил губернатор Подмосковья Андрей Воробьёв и пообещал, что дамбу перекопают, чтобы техника и автомобили не могли подъехать близко к болотам и не тревожили журавлей. Дамбу, вроде, не тронули, но и техника перестала ездить. С тех пор интерес к этому вопросу угас.

— Я и сам раньше охотником заядлым был. На птиц и зверей охотился, а теперь жалею их. Сяду с ружьём, как будто охочусь, подойдёт охотник, видит, что я тут уже вроде как в засаде, да и уходит, — крутя в руках папиросу, рассказывает дядя Саша. — В шесть лет первый раз курить попробовал, а по­-взрослому затягиваться начал с восьми. Мне уж 76, но хочется быть долгожителем. Лет так до 90 дожить бы.

Школа в селе была или в соседнюю ходили?

— А как же, была, — да вон она недалеко от церкви стоит! Всё село в ней училось, правда, кто всего 4 класса, кто до восьмого успел, а потом её закрыли. Это уже недавно её кто­-то выкупил, отреставрировал снаружи, жить хотел. Но говорят, зимой туда кто­то залез, самогон гнал — и спалили дом. Уже после пожара новый хозяин больше не приезжал.

А вы работали в селе или в город уехали?

— Я ушёл в армию служить, на Кавказ отправили меня. Там такой случай смешной был. У нас много национальностей в части служило — больше 18. Так как я из Московской области, меня москвичом все считали. Пишу я как­то письмо домой, а там адрес: «Загорский район, Заболотье, деревня Замостье». Пацаны и начали смеяться: что же это за москвич, который живёт за горами, за болотами, да за мостами. Когда из армии вернулся, молодёжь вся из села разъехалась, и я поехал в Загорск искать работу. На ЗОМЗе 40 лет кузнецом отработал. А вы на крестный ход пойдёте?

Трёхвековая церковь

Прихожан здесь много — на дороге у церкви припаркованы машины, а внутри на литургию собрались православные не только из Заболотья, но и соседних деревень. Много мам с детьми. Ребятишки всю службу не выдерживают, поэтому после причастия резвятся вокруг церкви, сражаясь палками засохшего борщевика.

Как только из церкви выносят икону, детвора подбегает к родителям и все вместе двигаются крестным ходом. Каждый раз, когда батюшка останавливается, чтобы окропить прихожан святой водой, на их лицах появляются улыбки и подбадривающие слова: «Давайте по­нашему (это значит от души)!»

— А вон фотографу-то и не досталось. Батюшка, вы уж окропите его, — говорит кто­-то из заботливых прихожан, показывая на нашего фотокорреспондента.

У церкви есть свой сайт, где можно узнать о дате и времени службы. Как правило, литургии проводятся каждое воскресенье с 8 часов утра. На сайте описана история храма: «С 1734 года Заболотье стало владением графа Семёна Андреевича Салтыкова. На следующий год он построил деревянную церковь Покрова Пресвятой Богородицы с приделами в честь пророка Божия Илии и архангела Михаила. При императрице Анне Иоанновне, которой он был родственник, С. А. Салтыков стал одним из могущественнейших сановников империи. С 1732 году был назначен московским главнокомандующим. После него усадьбой владел его сын, граф Владимир Семёнович, генерал­майор; затем внук — Сергей Владимирович. Последний и построил ныне существующую каменную Покровскую церковь. В 1804 году была расширена трапезная, где устроены два придела: пророка Илии и Архангела Михаила».

После крестного хода прихожане стали готовиться к трапезе, а Сергей подсказал нам, в какие дома можно заглянуть в гости.

«Вот мой дом родной»

Сразу за церковью в ровный ряд выстроились сельские постройки. Возле аккуратного светлого дома бегают куры, важным величественным шагом встречает нас белый петух. Вместе с его хозяйкой Галиной Николаевной мы садимся на лавочку у забора, рядом лазают по рябине внуки.

Галина Николаевна родилась в Заболотье в 1952 году. В молодости из села уезжала учиться в город, жила в Скоропусковском, а сейчас снова здесь, в родном селе.

— У нас же здесь раньше очень много людей жило. Больше ста дворов, это точно. А сейчас на зиму человек десять остаются.

Не мёрзнете зимой?

— Да что вы. У меня печка в доме — шведка (кирпичная печь с варочной поверхностью. — Прим. ред.). Она с четырёх сторон греет. Если морозы ударяют, дров, конечно, больше уходит. Дом 1927 года постройки. До него у родителей другой был, но он сгорел. Построили вот этот. Мы за ним ухаживаем. А печка — вот она. Раньше русская была, но мы её разобрали и сделали шведку. Чтобы готовить было удобнее мы ещё газовый баллон и плиту купили.

Какой вам запомнилась старая деревня?

— Я хорошо помню, как мы все в школу в Федорцово ходили. До четвёртого класса там учились. Каждый день утром, до учёбы, собиралась детвора у дома шофёра. Он работал на автомобиле совхоза и нас подвозил. А обратно уже сами возвращались, это минут 30­-40 пешком. Папа у меня плотником работал в совхозе, потом одно время пожарным в селе был. Когда детский сад горел, он его тушил. А садик такой хороший был, двухэтажный. Как сгорел, восстанавливать его не стали, ребятишек возили в Федорцово.

В церковь на службу ходите?

— Хожу, но нечасто. Пока её восстанавливать не стали, была видна роспись на наружных стенах, сейчас её можно только внутри увидеть. В советское время в ней зерно хранили, вот и загубили всю красоту.

Одна из несушек прыгает на лавочку и боком старается прижаться к хозяйке, всё внимание достаётся Рябе.

— Сейчас и кур содержать невыгодно. Мешок зерна 650 рублей стоит. Яйца я продаю редко. Это они так, больше для души. А вы загляните к трактористу нашему. Вы его дом по синему трактору узнаете. Он тоже тут родился.

Как матерился Ленин

Познакомиться с Виктором нам советовали и прихожане в церкви — говорят, мужчина рукастый, работает у фермера.

Достучаться до местного тракториста получилось не с первого раза, да и собаки, охраняющие дом, бдительности не проявили — лаем о появлении чужаков хозяина не предупредили.

Сам Виктор не словоохотлив, зато познакомил со своей сестрой, она живёт в доме напротив.

Валентина Сударкина историей родного села интересовалась всегда, запоминала байки, которые ей рассказывали мама и дедушка.

— Я родилась в роддоме, который был в Заболотье. В селе раньше своя больница была, она находилась напротив церкви в так называемых «барских садах» в бывшем доме помещика Липатова. Когда его раскулачили, дом решили отдать под нужды медицины. Там и стоматологи были. Ох, и боялись же мы их. Помню, когда брат родился, мы с отцом ходили на него смотреть. Был январь, холодно. Мама окошко протёрла и нам его показала. Кстати, закрыли больницу в году, наверное, семидесятом. У нас здесь и библиотека своя была, и клуб.

Родственники помещиков не приезжали?

— Говорят, что у Липатовых в садах было много драгоценностей закопано. Вроде как их родственники заезжали и всё вывезли.

Так у вас тут, если поискать, клад можно найти?

— Клад не знаю, а вот монеты старинные искатели находят. Они в основном возле речки ищут. У нас ещё вокруг церкви когда­то кладбище было. Всех местных здесь и хоронили. Вообще деды рассказывали, что наша церковь по красоте была второй после Лавры. Когда её бомбили, смогли переход только сломать от придела до колокольни, а сама она вон какая крепкая — устояла. Говорят что те, кто колокол снимали, потом не своей смертью все умерли.

Как и последний до закрытия церкви настоятель Симеон Лилеев

— Да, он служил в церкви с 1904 по 1936 годы. Его 13 октября 1937 расстреляли на полигоне Бутово под Москвой. Не так давно его внук или правнук приезжал. Молодой мужчина, он тоже священник, у него семья большая. Приезжал, на церковь смотрел. Ему предлагали взять наш приход, но он не согласился. Наверное, тяжело ему было бы жить здесь.

У вас, говорят, тут и главный революционер бывалЛенин, да самый грозный царь заезжал

— Бывали. В марте 1544 Иван Грозный ездил в Калязинский монастырь, потом ехал в Троице­-Сергиев монастырь и заезжал в Заболотье. Здесь для него медвежью охоту готовили. А Владимира Ильича мой дедушка возил на рыбалку. Он вместе с ним в шалаше ночевал. Главное, что дедушка запомнил и потом всю жизнь вспоминал — как Ленин матерился. Его это до глубины души поразило.

А за какие заслуги вашему дедушке выпала честь вождя на рыбалку везти?

— Он был заядлый рыбак, охотник и краснодеревщик. Его все знали и уважали. Он и с Липатовыми дружил, когда те ещё в селе жили, мебель для них делал. К сожалению, дом бабушки и дедушки не сохранился — сгорел. А они во время пожара успели только сундук с яблоками вынести. Брат живёт в доме, который уже после пожара построили.

Вас дедушка на рыбалку брал?

— На рыбалку брал папа. По весне, когда я была маленькая, Дубна разливалась аж до нашего дома. Мы прямо у крыльца садились в лодку и плыли. А потом стали осушать наши болота, делать из них поля под посев. Теперь и река намного меньше, и поля не используют. На фермах здесь телят выращивали, коров было много, лошадей и свиней. Богатое у нас село было. Мама говорила, что до революции здесь и свечной завод был, и кожу выделывали. К нам люди на работу из соседних деревень ходили. А расскажите, пожалуйста, ещё о нашей проблеме.

О какой?

— О дороге. Чтобы к нам добраться, нужно доехать до Федорцова, а оттуда 3,5 километра пешком идти. А дорога… сами видели — одни ямы и ухабы. Я пыталась добиться, чтобы автобус к нам заезжал, но не получилось. Хоть бы дорогу сделали.

Пока мы общались с жителями, получили приглашения сразу в несколько соседних деревень: Калошино, Замостье и Остров (это уже в Талдомском районе).

Если вы хотите рассказать о своей деревне или селе — зовите нас, мы с удовольствием приедем познакомиться и рассказать читателям о жителях и местных достопримечательностях.

Евгения Кинтушева

Фото Сергея Борисова