В феврале в Сергиевом Посаде на разных площадках практически одновременно пройдут несколько выставок работ одного живописца. Картины, которые в разные годы создала Наталья Корнева, представят в выставочном зале отделения Союза художников на улице Шлякова и примерно в те же дни — в администрации района, в библиотеке им. В. Розанова, библиотеке им. А. Горловского и галерее «Арт-Баzа».
Пять одновременных выставок одного мастера — подобного в истории Сергиева Посада ещё не было.
По нашей просьбе она сегодня выступает в непривычной для себя роли рассказчика — объясняет, как впечатления за последние тридцать лет собрались воедино и стали причиной такого творческого всплеска. Заголовок мы позаимствовали у одной из предстоящих выставок, которая в феврале и до конца марта будет проходить в отделении Союза художников России.
Сон разума рождает чудовищ… Всем известен великий испанский художник Франсиско Гойя, его восхитительные инфанты, великолепные махи, но куда меньше известна серия офортов под общим названием Los Caprichos — «Причуды».
Одна из работ, известная как «Сон разума рождает чудовищ», особенно горька — она напоминает нам, живущим, о смерти, о разрушении, о войне. Трудно выразить ощущения словами, но поэт Андрей Вознесенский попытался сделать это в 1959 году:
Я — Гойя!
Глазницы воронок мне выклевал ворог,
слетая на поле нагое.
Я — горе.
Я — голос
Войны, городов головни
на снегу сорок первого года.
Я — голод.
Я — горло
Повешенной бабы, чьё тело,
как колокол,
било над площадью головой...
Справедливо мнение, что каждый художник отражает своё время. Такую роль играл и этот цикл офортов Гойи. Как не вспомнить и наших передвижников, которые отошли от принципов Академии, потому что та запрещала им писать картины на тему каждодневности.
Когда-то и у меня были работы на бытовые темы. Их героями становились колхозники, люди труда. Были работы о борьбе за мир, против нейтронной бомбы… Но сейчас я хочу немного другого. Немного красоты.
Порой вспоминаю строки из письма Василия Поленова, которые он адресовал Виктору Васнецову: «Мне кажется, что искусство должно давать счастье и радость, иначе оно ничего не стоит. В жизни так много горя, так много пошлости и грязи, что если искусство тебя будет сплошь обдавать ужасами да злодействами, то уже жить станет слишком тяжело».
Все последние годы я пишу работы, которые возвращают нас от каждодневности к красоте. И место, где я их пишу, к тому особенно располагает.
Уже много лет я провожу лето в деревушке Збуйнево в Тверской губернии, близ старинного волжского городка Калязин.
Это почти на границе с Ярославской областью. Деревня настолько далека от города, что ещё несколько лет назад там почти не работали мобильные телефоны. Даже местные называют эти края Камчаткой. Главных деревень три — Сажино, Ознобиха и наша Збуйнево.
Часть работ на новой выставке посвящены волжским пейзажам, и эти места завораживают. Простота и мощь Волги. Пологие берега и буйные травы. Запахи луга, которых мы не знаем в городах. Звёздное небо без конца и края.
Помню первые впечатления дня, когда я только-только туда приехала три десятка лет назад: в полях косят сено, колосится рожь, и помню раскачивающееся море льна с синими вкраплениями васильков.
Но эти образы — только часть того, чем я бы хотела поделиться со зрителем на новой выставке.
Вторая часть — фрески, старинные фрески Богоявленской церкви, где разрушен купол и давно не проводят службы. Десятилетиями, и днём и ночью, их смывают со стен дожди, ветер и время, и удивительно, что в итоге фрески приобрели какую-то особенную невероятную красоту.
Должна признать, что они даже в их нынешнем состоянии очень красивы. Смотришь — и видишь, как проступает голубоватый фон, а где-то серый или зелёный. Для художника очень увлекательно, когда даже в обычном пятне можешь разглядеть красоту.
Я долго ходила и думала, как всё это перенести на холст. Как соединить это с нашей теперешней жизнью?
Как и в жизни невозможно провести границы, так и на картинах образы старинных фресок находятся рядом с предметами деревенской жизни и обитателями старых домов. Все предметы подлинные, артефакты нашей деревенской жизни непридуманные. Фрагменты старой стены, орнаменты, крынки, коромысла, которые когда-то были обычными вещами, а теперь стали документом.
В деревне леса подобрались к домам, в лесной чаще — грибное царство. Там водятся лисы, зайцы и дупеля — быстрые птицы с длинным клювом.
На полях у нас по-прежнему разнотравье, и каждый год они цветут по-разному. В прошлом бурно полыхали ромашки. А васильки исчезли — лён перестали сеять. Василёк, спутник льна, тоже пропал.
Запахи весны, 2018 г.
Но в мыслях я постоянно возвращаюсь к той церкви у старого мельничного омута, куда мы ходим купаться.
Старики рассказывают, что церковь разрушили в 1938 году. Иконами топили печку сельсовета, и сельсовет сгорел. Пропал весь архив, и местные жители не смогли восстановить документы. Они даже не помнили свой год рождения, чтобы оформить пенсию.
Шёпот цветущих трав, 2018 г.
С этой церковью связана семья Достоевских. Андрей, младший брат писателя, получив назначение на пост ярославского губернского архитектора, лично курировал, как бы сейчас сказали, расширение церкви в 60-х годах XIX века.
Так повелось, что граница тверских и ярославских губерний делит наши деревни, которые как будто прижались друг к другу. Приходы церквей Козьмы и Дамиана в Выползове и Бориса и Глеба в Старове, чьих жителей прозвали сигарями, — ярославские. А тверские — они из соседних деревень Старобислова, Збуйнева, Сажина, Ознобихи... И звали их горшалями, потому что исстари занимались там гончарным промыслом. И хотя за века все передружилисьпереженились, но нет-нет местная молодёжь да и пойдёт стенкой на стенку друг на друга. Оттуда и частушка:
Горшали, вы горшали,
Что вы горшалитеся.
Все равно вы, горшали,
Сигарей боитеся.
Как праздник — так они дрались. Присмотришься и кажется, будто на стенах домов видны следы от пуль.
И на этом мы снова возвращаемся к тому, с чего начинали. К названию выставки.
Хочется, чтобы современные зрители рассудили, где разум спит, а где он пробуждается. В какие моменты в истории разум вдруг засыпал, а когда бодрствовал. Может, это происходило в душе одного человека? В чём, в ком воскресает разум? Когда пробуждается красота, которая даёт веру в будущее?
Наталья Корнева, художник
