Екатерина Алексеевна ПОПКОВА, жительница Сергиева Посада, рассказывала нам о своей военной юности и, кажется, даже не догадывалась, что нарисовала при этом целую галерею портретов фронтовой поры. Ветерану в будущем году исполнится 90 лет, но её память бережно хранит все детали, которые запомнились двенадцатилетнему подростку. Она знает, какая это беда — оказаться на территории, оккупированной врагом. Сельской девочке врезалось в память, что её односельчане совершали маленькие ежедневные подвиги ради своих родных и близких. Её рассказ о том, как простые деревенские люди одержали над за-хватчиками полную моральную победу. Этот фронт в тылу врага, убеждена участница войны, был не менее важен для разгрома фашизма, чем военные успехи на передовой.

 

Проводили полдеревни

Её родное село Берёзовка под Воронежем в июне 41-го целую неделю провожало своих земляков на фронт. Были дни, когда прощались сразу с полусотней сельских мужиков и парней. В семье Балягиных отца и кормильца лишились рано, молодым ушёл из жизни бывший председатель колхоза. На фронт призвали четырёх его братьев. Катя помнит, как одного из них провожали на войну маленькая дочка и беременная жена. Андрей был в полной растерянности, всё повторял, что с войны ему не вернуться, потому что не умеет плавать. Многие прощались тогда с родными навсегда. Но как раз Андрею посчастливилось выжить, хоть и вернулся после Победы с искалеченной рукой.

В июле 41-го в Берёзовку вкатили сначала немецкие разведчики на мотоциклах, а потом село запрудили танки и грузовики со всем военным походным скарбом — с боеприпасами, продовольствием, полевыми кухнями и банями. Техника стояла на сельской улице в два ряда настолько плотно, что невозможно было через эти колонны протиснуться, вспоминает Екатерина Алексеевна. Село в один день превратилось в немецкий военный гарнизон в нескольких десятках километров от передовой.

В школе по-хозяйски разместились немецкие офицеры. Дом Балягиных был как у всех  — под соломенной крышей, зато полы деревянные. Семью из хаты прогнали и разместили в ней команду связистов. Сельских определили по несколько семей в дома.

На сельсовете появились две вывески: «комендатура» и «карательный отряд». Через месяц новые хозяева соорудили у штаба виселицу. И с тех пор она не пустовала. Снимали одного казнённого — появлялся другой.

Местным строжайше запрещали без разрешения выходить со дворов. За ослушание — суровое наказание. Фашисты стремились запугать сельчан, но это им не удалось. За все восемь месяцев оккупации они так и не приучили жителей Берёзовки к беспрекословному подчинению. Жители, не сговариваясь, открыли свой внутренний «фронт» сопротивления.

 

Смелая бабушка Олимпиада

Екатерина Алексеевна рассказывает о своей бесстрашной бабке удивительные истории. Сама до сих пор не понимает, как не угодила своевольная Олимпиада под расправу. Правда, удара хлыста упрямая старуха удостаивалась частенько. Немцы без плети с деревенскими жителями не разговаривали. Олимпиада, надоив парного молока, могла, не моргнув глазом, отказать немцам в провизии. Дескать, вчера молока давала, будет с вас. Некоторые «постояльцы» от такой отваги теряли дар речи, а иногда стегали наотмашь. Особенно усердствовал злющий рослый финн. И тем не менее снова встречали от Олимпиады глухой отпор.

Попала под плеть и Катя, да пожалуй, ещё легко отделалась. В немецкий гарнизон для переформирования подвозили с передовой поредевшие части. У дома Балягиных немцы начали сооружать то ли бытовой корпус, то ли укреплённый бастион. Пригнали на работы русских военнопленных. Обращались с ними хуже, чем со скотиной, могли сутками не поить и не кормить. Кате разрешали работать рядом со стройкой на семейном огороде. Пленные умоляли напоить. Сделать это на глазах у надсмотрщика было невозможно, и двенадцатилетняя девочка сама догадалась, как помочь своим. Проходя мимо, не поворачивала головы и просила и пленных тоже не подавать вида. Сообщала одними губами, где припрятала для них ведро с водой и отваренную картошку. Еду пленным готовила каждый раз, когда немцы пускали на огород. Передачу относила, когда часовой отлучался. Но однажды была замечена и получила от бдительного конвоира удар плетью по лицу. Один глаз с тех пор не видит. Но поддерживать пленных внучка Олимпиады не перестала.

Вспомнила Екатерина Алексеевна и замечательного соседа по селу Михаила, школьного учителя немецкого языка. Как-то он при ней составил точную карту места, где немцы устроили склад горючего. (Фашисты ещё надеялись, что вскоре двинутся в наступление, однако не продвинулись из Берёзовки ни на шаг.) На вопрос Кати, для кого эти подробности, сосед сказал, что не надо девчонке этого знать. Михаил попросил только подыграть ему в небольшом спектакле. Они катались на санках и между делом заложили записку в тайник в стойке разрушенного моста через ручей. О том, что письмо адресовано партизанам, Катя догадалась через три дня. По точной наводке Михаила прилетел советский бомбардировщик и устроил из немецкого хранилища горючего грандиозный костёр.

Старшая сестра Екатерины Алексеевны, 18-летняя Настя, до оккупации работала секретарём сельсовета и дальше по требованию немцев вела эту работу. Председатель перед немецким наступлением эвакуировался с семьёй, чтобы не попасть под неизбежную расправу. И молодая сотрудница оказалась ответственной за весь местный архив с информацией о жителях. Понимая, что будет, если эти сведения попадут в руки карателей, девушка решила действовать на свой страх и риск. Замотала весь архив в скатёрку и спрятала так, что свёрток достали только после войны.

А вот как повели себя в условиях оккупации другие сельчане. Трое жителей сами вызвались стать старостами. Перед немцами изображали суровость к односельчанам, но местные знали, что таким способом мужики защищали жизнь своих земляков. Они вовремя предупреждали об опасности, советовали, как поступить, чтобы уцелели семьи. Убедили немцев, что в Берёзовке нет коммунистов и комсомольцев, а ведь они среди местных точно были. Смельчаки знали, чем рискуют. Одного из них — Леонида — немцы разоблачили и казнили. Двое других предстали перед судом уже после войны. Перед своим.

 

Делай, что должен…

Бывших старост Берёзовки обвинили в пособничестве немцам и отправили в лагеря отбывать наказание. Но благодарные жители села так горячо и дружно защищали отважных земляков, что тех в конце концов реабилитировали. Были проблемы с органами и у Насти Балягиной. Над ней тоже нависло обвинение в сотрудничестве с немцами. Её несколько раз забирали на допросы, держали в заключении по несколько дней, отпускали, а потом всё начиналось сызнова.

Даже Кате впоследствии припомнили восемь месяцев, прожитых в немецкой оккупации. В воронежском строительном техникуме выпускнице отказали в распределении в Калининград, на которое она рассчитывала. Но  сёстры не держали обиды, понимая, какой тяжёлый период переживала страна. Наверное, поэтому, считает мудрая Екатерина Алексеевна, и устроились счастливо их судьбы. Настя поменяла несколько городов и окончательно осела в Тольятти. Воспитывала дочку, перевезла к себе деревенскую родню.

Екатерина после учёбы распределилась во Владимир — строила школы, жильё, предприятия. Повстречала Михаила Попкова, молодого раненого фронтовика. В Загорск переехала с мужем, который родом из этих мест. Много лет трудилась мастером в жилищно-коммунальной службе ЗОМЗа. У неё была репутация человека, который за своих добросовестных рабочих пойдёт добиваться повышения зарплаты хоть до самого директора.

Когда ещё была жива сестра Настя, они как-то поехали навестить родные места. Самим было важно узнать, не упрекнёт ли кто из ныне живущих сельчан за то время, что выживали в оккупации. Их встретили как родных. Вспоминали счастливый день, когда село освободили от немцев. Это был памятный эпизод: в Берёзовку прискакали на лошадях сибиряки в зимних полушубках и валенках. В Воронежской области в марте 42-го уже таял снег. Валенки у освободителей после боя хлюпали от сырости. Местные подсказали, где остался немецкий склад с обувью, и весь отряд переобули по сезону.

Одна из жительниц села обняла Настю и сказала, что помнит, как она неделю носила в почтовой сумке похоронку на её мужа — не решалась прийти в дом с такой страшной вестью. Как потом всё же пришла к соседке вместе с сельским фельдшером. Как они жалели и утешали убитую горем землячку, потерявшую на войне дорогого человека.

— Пережившие оккупацию — это как родня, — убеждена Екатерина Алексеевна. — Мы выжили, потому что поддерживали друг друга. И потому что верили — наша страна обязательно победит.