«ШАГАЕМ ДЕСЯТКИ КИЛОМЕТРОВ В ДЕНЬ»

Из письма учителя, ополченца Владимира Пятикрестовского, 21 июля 1941 года

«Мы опять не знаем, куда двигаемся. Младшее командование говорит о фронте. Товарищи говорят, что нас, необученных, на фронт вести нельзя, нет никакого смысла. Сам я чувствую себя неподготовленным для фронта. Есть у меня винтовка, которую я должен беречь пуще глаза, но её устройства я по-прежнему не знаю, ибо, когда разбирали винтовку, меня готовили в пулемётчики, а потом решили назначить стрелком. Стрельнуть из неё я сумею, но попасть в цель — дело маловероятное. Так или иначе, нас зовут «товарищ красноармеец». (…) Они [дороги] всё ж очень трудные для нас. Люди разных возрастов шагают 40 и более километров в день. У многих обувь неприспособлена. Например, моему приятелю дали ботинки 46 размера, хотя у него на три размера меньше. Мне тоже выдали ботинки очень большие. Я их не надеваю, марширую в своих, но у них отстают подмётки. Обменять на меньший размер я не сумел. Положение затруднительное. Возможно, придётся надевать выданные. Вчера на привале выдали пару белья и портянки. Как надевать портянки — новый вопрос. Вообще, как оказалось, мало у меня практических навыков. Но, думаю, нужда всему научит. (…) Будьте бодры и спокойны. Переживём это смутное время и снова увидимся». Погиб в сентябре 1941-го под Вязьмой.

«А МОРОЗ БЫЛ 43 ГРАДУСА»

Из письма родным красноармейца Владимира Мартьянова, написанного его другом, декабрь 1941 года

«…Ехали мы с Володей в одном эшелоне. Выгрузили нас в Загорске. Пешком шли через Константиново на Вербилки. Немец был в 18 километрах. 5 декабря в 22:00 подошли к переднему краю. Деревня Куликово. А в шесть часов следующего дня под деревней Вонякино приняли мы с Володей наш первый бой, наше боевое крещение. 7 декабря был второй бой. За Рогачёво. Немец бежал с малым сопротивлением до Чумичёва, где 10 декабря нам с Володей пришлось в третий раз встретить врага лицом к лицу. (…) Мы с Володей сели у крайнего дома, выпили по 100 граммов. А мороз был 43 градуса. Володя обморозил нос и два пальца на левой руке. Я был командиром пулемётной роты, он командир взвода. (…) Завязался бой. Немец стал отступать, и мы добрались с Володей до крайнего дома. Впереди нас разорвалась мина, немец бил из миномёта. Володя попал под прямое попадание. Когда я к нему подбежал, он сказал мне только одно слово — “Лёша”. Потом ещё два непонятных слова. Раза три вздохнул. И на этом оборвалась его молодая жизнь…».

«ОБИДНО, ЧТО РАНИЛО В ТАКОЕ ВРЕМЯ»

Из письма студента Бориса Гадалова, 1 сентября 1942 года

«Здравствуйте, папа, мама и Нина! Хочу сообщить вам не совсем хорошую новость. Меня ранило. Не совсем сильно, в левую ногу (…) разрывом снаряда. В общем, отделался счастливо. Срок лечения дали — 30 дней. Лежу во фронтовом госпитале для легкораненых, где все на самообслуживании. Раненые, которые немного поправились, ходят на занятия и в наряд. Здесь также есть подъём и отбой. (…) Обидно, что ранило в такое время. Сейчас бы только и воевать — погода установилась хорошая. А то всё лето приходилось плавать в воде. Да и успехи у нас начались. Читайте о Калининском фронте в газетах за 27, 28 и 29 сентября. Читайте про Ржев. Во многих статьях упоминается деревня, около которой и мне приходилось бывать. Через месяцполтора думаю поправиться и опять в строй. Привет всем родным и знакомым. (…) Сегодня уже второй раз 1 сентября, в который я не шёл учиться. Ну, ничего, немца прогоним, всё догоним…» Погиб в декабре 1942 года.

«НА ФРОНТЕ ОТНОСИТЕЛЬНО СПОКОЙНО»

Из письма рядового Николая Вихляева семье, 7 декабря 1942 года

«…Живу по-старому. На нашем фронте относительно спокойно. Изредка попалят обе стороны, да иногда поймают фрицев. Фрицы, между прочим, одеты хуже наших, то есть холоднее. Да и кормёжка у них, очевидно, хуже, разве что отнимут у жителей. Мы питаемся удовлетворительно, одеты тепло. Недавно получили валенки. Живём и работаем в блиндаже. Получаем сухим пайком и готовим себе пищу сами. (…) 5 декабря отмечали День Сталинской конституции. Конечно, выпили выданного винца. Настроение бывает разное, и хорошее, и плохое. Иногда взгрустнётся. Особенно когда посмотришь на людмилкину и мамину фотографии. Ну да ладно, это всё ничего. Лишь бы скорее закончилась война…»

Прошёл войну, награждён медалями. По возвращении с фронта работал шофёром в Загорском узле связи.