Есть мастерские художников, наглухо закрытые от посторонних, а есть такие, как эта, которые непрерывно заряжаются энергией посетителей. В мастерской Ольги Шишкиной теплее, чем во многих мастерских её уединившихся коллег. И дело не только в душевном тепле, хорошем чае и мягких тапочках, которые тебя ждут, — теплее в прямом смысле, на несколько градусов как минимум.

Тут, на последнем этаже пятиэтажки в старой части Клементьевки, можно не кутаться в три кофты, и нет ни намёка на сквозняк из огромных окон со старыми деревянными рамами, что уходят под пятиметровый потолок.

И вот почему: в этой мастерской часто позируют «демонстраторы пластических образов». «Теперь это так называют в документах и в училищах, а раньше у нас было обычное слово “натурщик”», — объясняет хозяйка и открывает пакетик кошачьего корма. Белая кошка Сима трётся у ног, она постоянно живёт здесь, среди холстов с мужественными торсами и женственными изгибами.

ДА ОН ЖЕ ОТЛИЧНЫЙ ПРОМЕТЕЙ!

День делится надвое: до обеда Ольга работает в одиночестве, а после обеда, ближе к вечеру, здесь могут собраться человек десять. Один принёс новые книги, и не рядовые, — глаз выхватывает томики Хокинга и Сартра. Другой лепит из пластилина объёмную копию фрески Рафаэля «Афинская школа» — в коробке из-под обуви стоят фигурки нескольких десятков учёных мужей, которые что-то интенсивно обсуждают, собравшись под аркой. Третий принёс котёнка — белый комок вырастет, останется в мастерской и получит имя Сима. Четвёртый играет на барабане, забравшись на надстроенный второй этаж, который сколотил один из предыдущих художников-обитателей, чтобы не ночевать дома. А пятая сидит неподвижно — сейчас Ольга пишет её руку, чтобы закончить картину.

Не со всеми богемными гостями бывает просто, но плюсов от этого эксперимента, ставшего нормой, всё же больше.

«В какой-то момент я поняла, что в мастерскую надо пускать людей. Люди дают новый взгляд на жизнь, у них можно научиться новому. Иногда общаешься с человеком, а потом тебя тюкнет озарение — да из него же получится отличный Прометей! Яркие в жизни личности обычно колоритные и на холсте», — объясняет Ольга.

ПРОБЛЕМА С ОБНАЖЁННЫМИ

Древнегреческие герои на её картинах появились неслучайно, и в какой-то мере вынужденно. Во-первых, эта тема интересна самой художнице. Во-вторых, классическая подача позволяет изображать обнажённую натуру, не навлекая на себя гнев со стороны ревнителей нравственности — обычно мнимой — которых становится больше с каждым днём.

В последние годы Ольга всё чаще слышит если не упрёки, то глухой ропот неодобрения со стороны тех, кто считает этот жанр слишком откровенным — словно эти люди забыли, какими были когда-то, как сами писали с обнажённой натуры в училищах, и почему-то только сейчас ополчились даже на вполне академическое изображение тела. Автор не держит обиду: «Понимаю, что на них давит время».

И повторяет простые истины: не только портрет выражает эмоцию, но и тело говорит о многом — о ярости героя, например, можно судить и по его лицу, и по определённым мышцам на спине, выдающимся сильнее обычного. «Мне стала интересна его механика, движения людей, я стала изучать анатомию более подробно, чем нас учили когда-то», — поясняет она.

ПЕРЕТЁРТЫЕ КАМНИ

До Ольги в этой мастерской работали несколько загорско-посадских художников, непосредственно перед ней хозяином был почтенный Борис Крылов. Его известнейшая работа — иллюстрация к «Слову о полку Игореве», труд не одного десятилетия. Сейчас этот графический цикл хранится в Третьяковской галерее, и, возможно, когда-нибудь будет напечатан.

«Вот это я не убираю, — Ольга достаёт с полки стеклянные банки с разноцветными порошками. — Это перетёртые краски, которые Борис Ильич делал сам для себя». Вместе с банками она извлекает на свет несколько камней, самых обычных, из тех, что валяются под ногами. Камни разных цветов, и именно поэтому они тут — и в природном неизмельчённом виде, и в виде порошка-красителя в банках. Автор иллюстраций к «Слову...» перетирал их, как это делали иконописцы древности. Смешанные с яичными желтками, каменные порошки превращались почти в вечные краски, поясняет художница, и некоторые мастера продолжают эту традицию и сегодня.

МАСТЕРСКАЯ С СЕКРЕТОМ

Одна из первых работ, которые Ольга написала в этих стенах, была действительно большой — мастер принёс пустой подрамник и никак не мог занести его в подъезд. К счастью, один старый художник вспомнил секрет этих лестничных пролётов — чтобы пронести наверх по ним картину, её надо переворачивать на 180 градусов после каждого этажа.

Владимир Крючев

Фото Светланы Володиной