Парад. Идут спортсмены ЗИЛа

Алексей Васильевич Шипин много лет мечтал об увековечении имени каждого загорчанина, положившего жизнь на алтарь Победы. Десятки лет пробивал идею создания Парка памяти в нашем городе. В нём, говорил он, надо посадить столько деревьев, сколько земляков не вернулось с полей сражений. Однако осуществить главное дело своей жизни в полной мере он так и не смог.

Осенью сорок первого Загорский оптико-­механический завод отправили в глубокий тыл, в Томск. Алексею Шипину было 19 лет, ему, как опытному инструментальщику, дали бронь. Ни он, ни его товарищи с этим смириться не хотели, ходили в военкомат, просили, чтобы отправили на войну. Добиться своего удалось только Лёше Махову, который вскоре погиб на Калининском фронте.

Война разрасталась, требовала всё больше авиа-­ и танковых прицелов, биноклей, перископов разведчика, которые выпускал ЗОМЗ. Работали сутками, на износ, неделями спали прямо в цехах.

Алексея потрясла смерть друга Олега Павлова, неунывающего парнишки, который, вопреки непосильному труду, холоду и голоду, всегда напевал песенку «Моя красавица мне очень нравится…» Спустя годы Алексей Васильевич рассказывал: «В то время на вопрос, что бы он хотел поесть, каждый отвечал — хлеба. Олег так отощал, что домой ходить не мог, спал под станком. В свою последнюю смену не смог надеть патрон на станок. Упал и больше не поднялся. Аня Барышева, комсорг, у него, умирающего, спросила, что бы он хотел покушать. Олег еле слышно, с улыбкой прошептал: «Землянички». И умер. Это было зимой…»

Участник физкультурного парада

Парад Победы, состоявшийся 24 июня 1945 года, продемонстрировал миру мощь победившей державы. Продолжением июньских торжеств стал парад физкультурников, состоявшийся на Красной площади 12 августа того же года.

Он должен был показать сильную молодёжь, способную поднять страну из руин. Среди 25 тысяч счастливчиков из всех республик оказался и Алексей Шипин. Тренировки проходили на нескольких площадках Москвы и области.

Через сорок лет он вспоминал, как их, изморённых войной, за два месяца до начала парада собрали в Подлипках. Одёжка болталась на худых плечах, в глазах — горечь пережитой войны. Но они, как объяснил прихрамывающий полковник, должны были показать не только отличную физическую подготовку, но и радость Победы, несгибаемую волю советского человека.

Алексей Васильевич рассказывал: «На сказочном пайке с обедами из пяти блюд и усиленных тренировках мы окрепли, загорели, а девчонки вообще выглядели красавицами. Нам выдали новую форму и обувь».

Незадолго до парада, ночью, прошла генеральная репетиция на Красной площади. Её осветили мощными прожекторами.

«Строились так, — вспоминал Алексей Шипин. — Впереди каждой колонны вставали самые рослые, а кто пониже, как я, шли в последних рядах. Передние несли знамёна, а мы — вымпелы. Из-­за волнения сначала сбивались, а потом пошло хорошо. Полковник просил: «Ребята, не подведите, держите ногу и строй!» Сделали несколько проходок, потом шлифовали строй, оттачивали каждое движение».

Американский генерал Дуайт Эйзенхауэр, стоявший рядом с Иоси­фом Сталиным все четыре с половиной часа спортивного действа, позднее, уже в статусе президента США, вспоминал: «Никто из нас никогда не видел даже отдалённо похожего на это зрелище. Спорт­смены-­исполнители были одеты в яркие костюмы, и тысячи этих людей исполняли движения в едином ритме. Народные танцы, акробатические номера и гимнастические упражнения исполнялись с безупречной точностью и, очевидно, с огромнейшим энтузиазмом».

На закладке Парка памяти

Борьба за память

Идея создания городского Парка памяти возникла у Алексея Шипина вскоре после Победы. Ему она казалась вполне осуществимой и благородной. На посадку 15 тысяч деревьев требовалось 30 гектаров земли. А саженцев, уверял он, не нужно привозных, можно взять в нашем питомнике, накопать в лесах, получится даже лучше — плоть от плоти.

Наш город 70 лет назад и сегодня — это несравнимые территории, такой участок земли в то время можно было найти в районе Козьей горки, Гражданского посёлка, Вифанских прудов.

Так начались многолетние хождения Шипина по кабинетам. Горком партии, исполком, архитектор, службы разного калибра… С годами отношение к нему в кабинетах стало ухудшаться. Однажды первый секретарь горкома партии резко бросил ему: «Ты что думаешь, это простая проблема?» Шипин, глядя ему в глаза, ответил: «Я бы её решил за два часа». Много позже другой чиновник искренне удивился: «Зачем? У нас же Вечный огонь горит!»

В конце 1980-­х после многочисленных обещаний и заседаний место для парка всё же обозначили в районе Гражданского посёлка. И даже провели торжественный митинг с участием районного начальства и военных. А потом — тишина…

Пошёл своим путём

Когда Шипин понял, что ждать больше нечего, он начал действовать по велению сердца. Алексей Васильевич считал, что дольше всех будут жить дубы и кедры, их­-то и надо сажать в первую очередь. Из Сибири получил драгоценную посылку с семенами кедров, поставил ящик в заводскую теплицу. Но там по недогляду они погибли, осталось всего 11 орешков. Он посадил их на заводе в дальнем, малодоступном углу. Но проросшие саженцы нечаянно скосили косой, осталось шесть, пять из них прижились у памятника погибшим заводчанам на территории ЗОМЗа.

До самой своей смерти ветеран самоотверженно создавал свой Парк памяти. Собирал семена, сеял их на лесных опушках. Выкапывал в густых перелесках небольшие деревца и переносил на обочины просёлочных дорог, на окраины города, на берега местных речушек. Вёл счёт этим деревам-­человекам. Посадил на две тысячи больше…

В последние годы жизни Алексей Васильевич работал в Клубе юных техников, оказался неплохим резчиком по дереву. Там осел на «жительство» и созданный им макет Парка памяти.

…Скорее всего, вы не раз проходили мимо деревьев, посаженных Алексеем Шипиным. Возможно, это было дерево в честь вашего деда, бабушки или другого родственника.

А посаженные сверх памятного списка деревья — будем считать, в честь тех, кому посчастливилось живыми вернуться с войны.

Валентина Болотова