Гефсиманский скит. Конец XIX века
Семьдесят лет назад на карте появился посёлок Ферма. Указ Генштаба от 16 апреля 1950 года поселил в стенах монастыря научный институт и ведомственное событие стало началом большой истории — не только военной, но и художественной.
Среди военных, которые приезжали сюда служить и работать, оказалось много творческих людей. Они были разносторонне образованны, любопытны и по-военному собранны. Музыканты, поэты, художники, актёры и даже астрономы в погонах — или их дети, впитавшие творческий дух семьи, — стали заметными героями в жизни всего Загорска и Сергиева Посада, того самого, нашего, гражданского.
Но и раньше в этих краях рождались строки, и взмах кисти оставлял следы в вечности. Композитор и эсперантист Сергей Танеев любил гулять по Черниговскому лесу. Там же искал вдохновение Михаил Нестеров, автор знаменитой картины «Видение отроку Варфоломею». Станиславского, говорят, тоже видели среди вековых елей.
ПОЭТ МИТРОПОЛИТ ФИЛАРЕТ
Можем даже назвать имя самого первого поэта нашего микрорайона Ферма. Важный человек! Писал, как бы сейчас сказали, рецензии на поэтические хиты Пушкина. С ходу не угадаете! Речь идёт о создателе Гефсиманского Черниговского скита митрополите Московском Филарете.
Он складывал стихи с юности, значения им не придавал, хотя привычку сохранил до самой смерти. В 1866 году он получил от какого-то школяра стихотворение в честь праздника Преображения и тут же набросал собственный вариант:
Преобразился днесь Ты на Горе, Христе,
И славу там Твою ученики узрели,
Дабы, когда Тебя увидят на кресте,
Страданье вольное Твое уразумели
И проповедали вселенной до конца,
Что Ты — Сияние Отца.
Именно как религиозного писателя его избрали почётным членом Общества любителей российской словесности при Московском университете. А чего стоит работа над формированием языка богослужений! Да и некогда звучавшее у всех на устах слово «гласность» в его современном смысле ввёл в обиход всё тот же Филарет.
Иерарх изредка печатался и в светской прессе. Самый известный случай — его поэтический ответ на стихотворение Пушкина «Дар напрасный, дар случайный».
Не напрасно, не случайно
Жизнь от Бога мне дана,
Но без воли Бога тайной
И на казнь осуждена.
Сам я своенравной властью
Зло из тёмных бездн воззвал,
Душу сам наполнил страстью,
Ум сомненьем взволновал.
Вспомнись мне, забытый мною,
Просияй сквозь мрачных дум,
И созиждется Тобою
Сердце чисто, правый ум.
Когда Пушкин узнал об ответе митрополита Филарета, он ответил в свойственной ему манере: «Стихи христианина, русского епископа в ответ на скептические куплеты! — это, право, большая удача».
ФИЛОСОФ РОЗАНОВ
Про могилу Василия Розанова на кладбище Пещерного отделения Гефсиманского скита мы знаем. А вот про то, что первое знакомство семьи Василия Васильевича с Сергиевским посадом произошло в стабильном 1913 году, — как-то не очень. Дело было на Старой ферме Гефсиманского скита.
Старая, Новая… В чём разница? Примыкавшая к стене Гефсиманского скита Новая ферма (включая пчельник) имела прямое сельскохозяйственное назначение, а Старая — два двухэтажных дома ближе к пойме Торгоши — сдавалась под дачи.
Старая Ферма имела многие элементы благоустройства. Свидетельство тому — фотография 1910 года: гуляющая публика, деревянный мосток через наполненную водой канавку, торговый павильон в псевдорусском стиле и пруд вдали. Розановы жили в доме, который им снял священник и философ Павел Флоренский.
Гефсиманский скит. Начало XX века
ПИСАТЕЛЬ ПРИШВИН
Третье имя — Михаил Пришвин. Жил по соседству. Его дневники полны записей о встречах с бывшими монахами, о «новых людях», населивших монастырь, ставший при Советах «трудовой коммуной имени Каляева».
Одно его произведение по сей день вызывает ажиотаж. Это поэма в прозе «Девятая ель» 1929 года, опубликованная и неоконченная — писатель, как это с ним бывало в загорский период, просто-напросто разлюбил её.
Персонажи «Девятой ели», обитатели трудовой коммуны — инвалиды, бродяги, асоциальные элементы, словом, все те, кого новая власть решила перековать. Эдакий Дантов ад. Спутником и центральным персонажем «Пришвина-Данте» делается его «Вергилий» — самодеятельный поэт Николай Алексеевич Майоров.
«Девятая ель», её автор и герои — фото sergievgrad.ru
Отправившись в скиты в поисках могил героев большой литературы, Василия Розанова и Константина Леонтьева, Пришвин через провожатого знакомится с некой «новой литературой», рождённой стенгазетой: «Не могу назвать труды Майорова прямо бездарными, все сочинения его устремлены в узкую сторону стенгазеты, это совсем новая у нас литература». А писал «Вергилий» по поводу и без повода:
Одна из девушек любила, Конечно, зава.
Он ей был мил.
И что ж за это получила?
Кирпич на шее девку бил.
***
…Узнаваемы «монастырские наследники» — детские дома в Черниговском Гефсиманском скиту — и в произведениях Анатолия Приставкина «Три ковшика из Загорска» и «Ночевала тучка золотая». Непростой это район, Ферма, и, похоже, музы давно поселились в этих местах!
Алекс Рдултовский
