В лонг­-лист — длинный список претендентов — «Оскара» этого года вошли три российские ленты, одну из которых снял 28­-летний Кантемир Балагов. И хотя его «Дылда» не попала в шорт­-лист и потеряла шансы на победу в феврале, сам по себе факт говорит о том, что в нашей стране есть молодые мастера, способные сказать слово миру.

Насколько всё это случайность? Каким будет кинематограф, когда в него придёт новая русская волна? Где искать новое интересное кино, сделанное молодыми? Об этом говорим с сергиевопосадским педагогом и режиссёром Владимиром Архиповым, который на прошлой неделе провёл трёхдневную киношколу для учащихся из Сергиева Посада и Краснозаводска. Занятия проходили на базе университета им. С. Ю. Витте.

— Дети в пермской Нытве, откуда вы родом, или в Посаде, или под Рязанью, где живёт ваш коллега по киношколе Павел Морозов, — дети в этих городах хотят делать кино об одном и том же?

— Примерно да. Вот провожу я школу в Северодвинске. Вижу группу старшеклассниц, собрались кино снимать. Про что, спрашиваю. Отвечают: про любовь, отношения с родителями. И ещё у них жуткая проблема — куда пойти учиться, где работать? Они просто не представляют, что им делать в городе, где главное предприятие строит подводные лодки. Моногород. И куда идти девчонкам? Либо в бюджетники, либо бизнес свой открывать.

— Ребята приходят в киношколы с намерением остаться в кино?

— Нет, для них это увлечение. Я никогда, ещё работая в театральной студии в Перми, не ориентировал проект на профессию. Пойдёшь, не пойдёшь, дело твоё. Мне важно, чтобы дети выросли порядочными и умными, это средство воспитания.

— Школы бесплатные, вы вкладываете свои деньги. Зачем?

— Это моя боль, мой долг. Меня спрашивают, мол, тебе 59 лет, ты чего с этими подростками всё возишься. А я отвечаю — прикинь, говорю, они вырастут честными. Будут платить налоги, законы напишут правильные. Я хочу, чтобы меня окружали честные чиновники и хорошие люди.

— А кино в этой стране тоже хорошее будет?

— Не уверен, и вот почему. По специальности я театральный режиссёр, и когда мы учились в институте культуры в Перми, нам на зимние каникулы давали справки, чтобы мы могли приехать и бесплатно попасть в любой московский театр на любой спектакль. Мы видели весь качественный классический театр. Я понимаю, что в те времена цензура зашкаливала, зато какие были спектакли — иносказательные, где мы всё понимали, а цензор ничего не понимал. Да, было сложно играть и ставить, но поэтому так приходилось напрягать ум, что получались блестящие спектакли. И фильмы были точно такими же, они происходили из русского классического театра, и актёры в кино приходили из театра — театральную культуру они несли в кадр. Сейчас ничего этого нет.

— Что вы советуете смотреть своим друзьям?

— Из русского полного метра — ничего. И в театр страшно идти, потому что боишься, что тебе посередине пьесы Островского покажут что-­то ниже пояса. Я смотрю фильмы в интернете, потому что всегда смогу без сожаления их выключить. И, как ни странно, это сериалы Netflix. Есть интересные примеры, как Дисней сделал свою стриминговую платформу — они берут мультик, переснимают его как кино. «Аладдин», «Мулан» — красиво, симпатично, но это сказка, которую посмотрел и забыл. И в России есть симпатичные сериалы, но они теряются во всяком мусоре.

— И всё-­таки — где сегодня искать хорошее кино?

— К сожалению, кинематограф сейчас стал коммерческим проектом. Это продюсерское кино, где рулит продюсер, и поэтому все наши нормальные приличные режиссёры, которые хотят сказать что­то своё, уходят в короткометражное кино. Работают за бесплатно, вкладывают свои деньги. Это кино — качественное, оно ходит по каким­-то своим фестивалям, получает какие­то там свои призы. Но, к сожалению, оно малодоступно.

Владимир Крючев
Фото Владимира Архипова