«Живой музей» Павла Флоренского

Одно из самых проникновенных произведений религиозного мыслителя Павла Александровича Флоренского «Троице-­Сергиева Лавра и Россия» увидело свет в первую годовщину октябрьских событий 1917 года, «в дни всемирной революции», как уточняется на полях сохранившегося текста статьи. Работа стала теоретическим ядром новаторской концепции «живого музея» и знаменовала собой рождение музея Троице-­Сергиевой лавры.

Концепция «живого музея» — результат поиска спасительной формулы, которая позволила бы в разрушительном хаосе революции сохранить цивилизационный код уходящей России. В ней нашли своё выражение индивидуальное понимание природы культуры, роли в ней православного культа и богослужения, места человека в пространстве культуры. Популярная сегодня мысль о единстве духовной и культурно-­исторической среды прозвучала тогда впервые применительно к крупнейшему монастырю России.

Модель развития, предложенная Павлом Флоренским для Троице­-Сергиевой лавры в 1918 году, подразумевала органичное сосуществование монастыря и музея. Она открывала путь преобразованию духовного социума на началах научно­-исследовательского, образовательного и художественно­-производственного центра, тем самым наделяя новым смыслом его общественное служение. Масштабность замысла мотивировалась исключительным историко-­культурным значением Лавры, претендующей в музейной форме на положение своего рода эталонного образца для понимания национальной ментальности.

Перспективы сохранения Лавры Павел Флоренский видел не в традиционно понимаемых музейных формах. Как богослов и религиозный философ он строил свою концепцию музея на глубинных основах, будучи убеждённым в необходимости сохранения культа как основы культуры. Следуя мысли Флоренского, перводеятельность человека, совершаемая у Престола Троицкого собора Троице-­Сергиевой лавры, даёт начало всем другим его деятельностям и творчествам. Без неё мы теряем истинную цель, лишаемся осмысленности созидания, растрачиваем культурный потенциал.

Для Павла Флоренского Лавра будущего — это всероссийская Академия культуры, скорее «живой музей» самой России. Центром Лавры­-музея положено «храмовое действо» как основообразующее ядро проекта в целом. Опираясь на духовную основу, осуществляют свою деятельность различные учреждения, объединённые общей культурной задачей — сохранять и развивать национальную традицию. Это монашеская община, музей, художественно-­производственные школы, мастерские, исследовательские общества, предназначение которых — развитие творческих народных начал. В их числе иконописные школа и мастерские, архитектурная школа («строительная мастерская на всю Россию»), а также общество, школа и мастерские по изучению и распространению искусства древнерусского шитья, ювелирные мастерские, певческая школа по изучению русской народной музыки.

Роль музея при этом заключалась в том, чтобы, не нарушая «целости Лаврского организма», делать его понимание более доступным. «Живой музей», каким видел его Павел Флоренский, — это творческая лаборатория, сверяющая свои новые достижения с «эталонными» образцами прошлого, с теми бесценными памятниками истории и искусства, которые хранила сокровищница Троице-­Сергиевой лавры.

Глубоко личностным отношением наполнена работа «Троице­-Сергиева Лавра и Россия», смысловое ядро концепции «живого музея». В результате она стала не столько программным документом, сколько идейным манифестом, призывом к обществу о сохранении своего духовного и культурного наследия. Проступающая сквозь строки откровенная апология монастыря в эпоху «кавалерийских атак» на Церковь не могла остаться незамеченной и привлекла внимание официальных органов к работе Комиссии по охране памятников искусства и старины Троице­-Сергиевой лавры. В результате её деятельность была прекращена, не успев продвинуться далее самых необходимых мероприятий на пути строительства «живого музея» — описание и предварительные научные изыскания коллекций, поиск финансовых ресурсов, подбор квалифицированного персонала и подходящих помещений. Таким образом, первый же документ, в котором были сформулированы подходы к музейному преобразованию Лавры, на долгие годы фактически положил конец любым подобным проектам.

Концепция «живого музея» Павла Флоренского отразила новые тенденции музейного дела начала XX века — демократизация музеев, ориентация на активное выполнение ими социальных функций через художественно­-эстетическое (как у Флоренского), а в целом — нравственное воспитание человека. Предложенная им продуманная, обоснованная и просто красивая концепция сохранения и развития конкретного памятника духовной культуры не утеряла своей актуальности и сегодня, ожидая лишь желания самого общества. Возможно, здесь следует вспомнить известное: если формула красива, значит, она верна?

 

Маргарита Гаганова,
кандидат
исторических наук,
старший
научный сотрудник
Сергиево­-Посадского историко-­художественного
музея-­заповедника