Откровенно сказать, я стараюсь избегать российского проката. Да, фильмы вроде «Т­34» или «Движения вверх» периодически становятся бестселлерами, но в целом статистика такова: по данным «Кинопоиска», из десяти самых кассовых картин 2018 года лишь две отечественные. Качество фильмов обсуждать не будем — вкусовщина — но есть ли объективные «киты», на которых шатко балансирует российский кинематограф?

Деньги

Одно из главных отличий нашего кино от зарубежного — источники финансирования. У них это частные средства, у нас традиционная державная «общая кормушка». Конечно, это применимо не ко всем фильмам, но вспомнить настоящий прокатный хит, снятый без господдержки, — задача непростая.

Ежегодно в «Фонде кино» проходят питчинги (презентации), по итогам которых на создание фильмов выделяются государственные средства, возвратные и невозвратные.

Процедура упрощённо выглядит так: компания присылает заявку в Фонд, выступает на защите проекта (на презентацию даётся 8 минут), после чего получает или не получает госсредства по решению совета экспертов. Решения, к слову, бывают крайне спорными.

Последние заявки от крупных компаний приняли совсем недавно, 25 января, и пока неясно, кто из киноделов получит финансовую поддержку. Зато можно посмотреть на прошлогодние и понять общий тренд — что будут снимать наши ведущие студии.

Заглянем в проекты 2018 года. Берегите глаза от вековой пыли. Тут тебе и «Тобол» про петровскую эпоху, и «Союз спасения» о декабристах, и ранее уже экранизированный «Момент истины» о событиях 1944 года, и — куда же без неё? — спортивная драма «Стрельцов» о событиях 50­-60 годах прошлого столетия.

Откуда столько взглядов в прошлое? Всё просто: на него деньги дают охотнее, чем на кино о современных проблемах.

Можно, конечно, сказать, что людям просто нравится историческое кино — поэтому эти фильмы и финансируют. Отчасти это правда, но в такой системе координат съёмочной группе не слишком важно, придёте вы в кинотеатр или нет. Ведь если какой­нибудь Universal потратит на создание картины условный миллион, то чтобы хотя бы отбиться, ему нужно собрать два (половину заберут кинотеатры). У нас же финансового риска и, следовательно, мотивации не прогореть меньше. Мы даже не говорим о маркетинге, в который зарубежная компания вложит сумму, чуть ли не соразмерную стоимости самого фильма. В России дела обстоят по-­другому: можно вспомнить фильм «Викинг» с продюсером Константином Эрнстом, который в режиме 24/7 пиарили в новостях на 1-­м канале.

Скандалы

Вот что действительно подогревает российский кинорынок, так это скандалы. Харви Вайнштейн? Вы о чём вообще?! У нас тут гружёные взрывчаткой автомобили таранят кинотеатры из­-за кино про балерину. Кстати, возвращаясь к истории про деньги, — на «Матильду» потратили 25 миллионов долларов. По заверениям Натальи Поклонской со ссылкой на Счётную палату, из бюджета на создание картины выделили как минимум 280 миллионов рублей (4,8 млн $ по среднегодовому курсу). В прокате же фильм собрал 9 миллионов долларов — налицо финансовый провал. После чего режиссёр спокойно подаёт в «Фонд кино» заявку на следующий питчинг.

Финансовая тема вообще плотно связана со скандальностью российского кинопрома. Есть и другая история с фильмом «Взломать блоггеров», которую вытащил на свет YouTube­-блоггер Евгений Баженов. Фильм, снятый с помощью захвата экрана (экспериментальный киноприём, когда зрителю показывают не самих героев, а то, что происходит на экране их компьютера), явно не соответствовал своему частично государственному бюджету. После видеообзора Евгения о разбирательстве по этому вопросу заявлял даже министр культуры РФ Владимир Мединский.

Правда, пошумели и забыли. Съёмками фильма занималась компания Bazelevs, основанная Тимуром Бекмамбетовым, — их «Ёлки» и другие проекты, в том числе и с захватом экрана, по­прежнему получают господдержку.

Другая череда скандалов опосредованно тоже «про деньги». Перенос показа зарубежных фильмов для расчистки проката под отечественное. Самый вопиющий случай произошёл с «Приключениями Паддингтона-­2» — фильм «подвинули» буквально за день до премьеры, отозвав прокатное удостоверение. Мотивировал Минкульт своё решение совпадением дня премьеры с «датой, зафиксированной в раннее выданном прокатном удостоверении на иной фильм». Какой, не уточнили. Зато в то же время продолжал своё торжественное шествие «Движение вверх» — фильм от студии «ТриТэ» Никиты Михалкова.

Ну и, наконец, последний скандальный блок связан с темами самих фильмов. Только благодаря запретам или общественному возмущению мы вообще узнали о таком фильме, как «Смерть Сталина». Кто бы без этого посмотрел абсурдистскую политическую комедию от Армандо Ианнуччи? Ну а «Праздник» бы кто увидел, если бы не вызвавший скандал заявленный жанр «комедия» в фильме, действие которого разворачивается в окрестностях блокадного Ленинграда?

Впрочем, это общее для скандалов в нашем кино — кратковременность. Деньги выдают всё тем же, а эмоциональную реакцию вызывают скорее заявленные темы, чем содержание самого продукта. В результате кажется, что российское кино забывается на следующий день после просмотра.

Третья важность

Третья «важность» в российском кино — авторы. Постсоветская Россия давно славится небольшими, но острыми фильмами европейского стиля: промышленно за блокбастерностью мы гнаться начали последние лет пятнадцать, закатывая в асфальт режиссёрские традиции Балабанова. Причём даже не прямо, а косвенно — артхаус имеет свойство радикализовываться, когда заводят уголовное дело на независимых режиссёров из «Гоголь­-центра», а в кинотеатрах сплошная и беспросветная «Бабушка лёгкого поведения».

Есть одна хорошая новость — из­-под «асфальта» иногда пробиваются новые режиссёры, которым нет ещё и сорока.

Например, Роман Каримов, выстреливший в 2010­-м с «Неадекватными людьми» — простая не натужная Звягинцев­-стайл драма. После неё столь же успешных фильмов у него не было, зато Роман вытаскивает новых актёров, которые становятся народными любимцами — Илью Любимова, Ингрид Олеринскую, Александра Паля — тот самый гопник из «Горько!»

Иное, но всё же свежее, кино презентует Илья Найтшуллер, снявший «Хардкор» — фильм смотреть физически тяжеловато, ведь это первый боевик, снятый целиком от первого лица. Зато его заметили не только у нас. Работы Ильи, кстати, любит и знает вся страна — он снимал чуть ли не все последние клипы «Ленинграда».

«Социалкой» на большом экране занимается Юрий Быков, автор «Майора» и «Дурака». Получив анафему от либерального сообщества после сериала «Спящие», режиссёр сначала ушёл, но обещал вернуться. Скоро выходит «Завод», фильм про то, как рабочие взяли в заложники олигарха.

Есть у нас и относительно громкие дебюты, например интересный, хотя по названию и не скажешь, фильм «Как Витька Чеснок вёз Леху Штыря в дом инвалидов», где показаны сложные отношения 27­-летнего героя и его отца, бандита из 90-­х. Метафора более чем очевидная.

Хотелось хэппи-­энда, но лучше пускай будет открытая концовка без каких­-то жёстких выводов. Может, будет лучше. Хочу, чтобы было лучше.

Иннокентий Майоров