Газета «Вперёд» продолжает публикацию коротких очерков историка и краеведа Константина Филимонова, посвящённых истории Сергиева Посада.

 

От быстрого восстановления Троицких слобод после майского пожара 1746 года не отставало, конечно же, и восстановление самой Свято­-Троицкой Сергиевой Лавры. Пожар, по образному выражению её священноначалия, «обнажил [Лавру] всех прежних ея красот». Обгорела и лишилась всей утвари надвратная церковь Рождества Иоанна Предтечи, сгорели деревянные кровли на многих лаврских зданиях, включая здание Трапезной палаты с Сергиевской церковью.

Не теряя времени, Троицкая обитель использовала все свои немалые ресурсы и, прежде всего, более ста тысяч душ зависимых от неё крестьян. В многочисленных лаврских вотчинах было устроено подобие настоящего рекрутского набора: в «строительное ополчение» собрали по одному человеку с 400 душ пашенных и с 230 душ оброчных крестьян; с остальных взяли деньги на наём каменщиков и плотников. В результате, в считанные дни почти вся Лавра превратилась в строительную площадку.

Многочисленные рабочие руки и богатая казна позволили совместить восстановление повреждённых огнём монастырских строений и обгоревших кровель с возведением новых зданий и даже с литьём колоколов.

Так, 26 июня, менее чем через два месяца после пожара, в Лавре, на месте предварительно разобранной старой кузницы, была заложена церковь­ротонда во имя Смоленской иконы Божией Матери. Средства, всего 4654 рубля, на церковь необычной для Лавры «овальной фигуры» пожертвовал фаворит императрицы Елизаветы Петровны граф А. Г. Разумовский. Строительство началось немедленно.

Рядом с площадкой, где укладывался белокаменный фундамент Смоленской церкви, день за днём поднималась ввысь громада строящейся колокольни; её заложили ещё в 1741 году.

Пожар не остановил и затеянную в 1744 году подготовку к литью огромного благовестного колокола для строящейся колокольни. Новым колоколом собирались заменить повреждённый благовестник 1716 года весом 3500 пудов. Поскольку новый колокол должен был превзойти старый и весом, и размерами, императрица Елизавета Петровна, посетив Лавру летом 1744 года, указала в прибавку к бронзе старого колокола отпустить из государственных запасов дополнительное количество меди и олова, в том числе более 1000 пудов колокольной бронзы.

Подряд на создание нового большого благовестника достался колоколенным мастерам Семёну Степанову и его товарищу московскому купцу Гавриле Смирнову. Ученики знаменитых мастеров Ивана и Михаила Моториных, они уже имели опыт литья «Царь­-колокола» для Московского Кремля.

К литью нового колокола приступили 1 июля 1746 года, всего лишь через полтора месяца после достопамятного пожара. Литьё, которое производилось на монастырском колокольном дворе севернее Лавры, завершилось неудачей. По словам мастеров, колокол вылился неблагополучно «за повреждением у формы замка и кирпичного бута». То есть фундамент под формой колокола не выдержал веса заполнявшей форму расплавленной колокольной бронзы. Мастеров взяли под караул до полного выяснения причин неудачи.

Пока шло следствие по делу о не вылившемся колоколе, в Лавре продолжались восстановительные работы. К октябрю 1746 года на главах надвратной церкви Рождества Иоанна Предтечи, значительно пострадавшей от пожара, были поставлены каркасы новых куполов.

К осени 1747 года завершилось устройство новой железной кровли на здании Трапезной палаты с Сергиевской церковью. Современники называли эту кровлю достойной примечания, так как, сделанная «искуснейшим механическим образом», она держалась «одним равновесием чрез уменьшение у одной части чрез другую тяжести».

С устройством новой кровли на Трапезном здании восстановление «красот» Троице-­Сергиевой лавры после опустошительного майского пожара 1746 года, можно сказать, завершилось.

 

Константин Филимонов