Истории людей, которые приняли Крещение взрослыми

 

Тамара Павловна Шаповалова, пенсионерка, покрестилась в 50 лет:

 

— Я шла к этому давно, с детства, хотя наша семья особо не признавала церковные правила. Рядом жила одинокая бабушка, которую я иногда водила в церковь, а заодно слушала песнопения, разглядывала иконы. Я часто задавала этой бабушке вопросы, а она однажды спросила в ответ, не хочу ли почитать Библию. «Что такое Библия?» — не поняла я. Мы вернулись к ней домой, спустились в подпол — в то время Библию не читали открыто. Книга была на старославянском, и если встречалось непонятное слово, бабушка мне его переводила.

Потом я спросила папу, который был крещёный, есть ли Бог. Бабушка-соседка вот говорит, что его не видит, но всегда чувствует. Папа говорит, называй его как хочешь — Бог, Космос, высший разум или как-то ещё, но знай, что твоя жизнь где-то предначертана. Меня это крайне заинтересовало.

В Канске, когда я училась в вузе, в студенческой библиотеке встретился мне архивист. Почему он выбрал меня — загадка, но именно он начал давать мне все эти книги. В храм я, комсомолка, ходила тайно. Мне нравилась его атмосфера, только признаться в этом дома не решалась.

Однажды вечером, по дороге из храма, на нас с девчонками напали грабители. По счастливой случайности один из бандитов знал моего брата, и это нас спасло. В храме мне сказали, что Господь меня сохранил, и этот случай стал началом пути к Богу.

Позже начали открываться церкви, в том числе и в Норильске, где я тогда жила. Я когда я уже была председателем Фонда милосердия, познакомилась с батюшкой и покрестилась. С тех пор крестик всегда со мной. И даже при том, что я была человеком партийным, я никогда не снимала крестик с того самого момента. И когда носила какие-то украшения, тоже не снимала. И надо отдать должное: никто и никогда не ставил мне это в упрёк. Сейчас часто говорят, что за ношение крестика преследовали, но я считаю, что всё зависит от желания человека — либо ты носишь, либо нет.

 

Михаил Васильев, алтарник Сергиевского храма, покрестился в сорок с небольшим лет:

 

— Я физик по образованию и к своим 40 с небольшим годам считал себя атеистом. Тогда у меня всё было по-другому — бизнес в Москве, жизнь в своё удовольствие... Среди моих близких были люди, которые вроде бы верили в Бога, хотя на самом деле больше соблюдали ритуалы. Они пытались убедить меня, что Господь существует, но их доводы не действовали. И всё-таки спустя какое-то время я, ещё некрещёный, решил попробовать молиться. Думал, если что-то мне в результате откроется, то в их словах что-то есть, а иначе я точно не буду менять свою жизнь. На третий день усиленных молитв я заметил, что иконы сверкают, неожиданно почувствовал в комнате запах ладана, слышал колокольный звон... В то же время окружающие ничего такого не замечали. Спросил у священника, и он мне объяснил, что всё это нормально — это явление известно как прелесть, и оно распространено среди тех, кого охватывает молитвенная эйфория, надо лишь попросить Господа забрать всё это, если видения не от Него. Я попросил, и по моей просьбе Господь всё забрал. И звон, и запах исчезли. И как это трактовать? После этого я уже не мог сказать, что Господа нет. Начал ходить на службы, читать книги, в которых поначалу ничего не понимал, общался с другими верующими. В Москве, в храме, услышал имя священника Александра Меня, заинтересовался его трудами. Узнал, что он живёт в Семхозе, служит в Новой деревне. Приехал к нему, но наша встреча стала единственной. Он предложил мне принять Крещение, но я ответил, что пока не определился, надо ли мне это. Он посоветовал разобраться в своей душе и дал несколько книжечек, которые я полистал-полистал, да и забыл. Вскоре стало известно о смерти священника. Я быстро отыскал эти книжечки, взглянул на них по-новому и крестился уже у отца Виктора в Семхозе. Знаете, у нас в науке есть представление о том, что энергия не берётся из ничего и ничто никуда бесследно не исчезает. Ничто никуда не исчезло.

 

Людмила Дараган, администратор, покрестилась в 20 лет:

 

— Никто в нашей семье не был религиозным. Дома мы эти темы не обсуждали, а я никогда не читала Библию. Однажды подруга попросила меня стать крёстной матерью, и я согласилась. Но батюшка в церкви сказал, что для этого сначала следует покреститься мне самой и только после этого можно стать крёстной. И в один день Крещение приняли двое — я и дочь подруги. Это решение далось мне легко. Мои родители, хотя и атеисты, воспитывали меня с ощущением, что Бог человека — это совесть, и моральные принципы веры были мне близки уже тогда.

Интересно, что в советские времена существовал светский вариант — так называемые почётные родители. Когда ребёнка регистрировали в ЗАГСе, ему выбирали почётных мать и отца. Никакого отношения в вере это, конечно, не имело, но я всегда называла и продолжаю считать ту женщину своей крёстной мамой. Мы близки с ней и по сей день, буквально созванивались на днях, она для меня почти как родная мать. То же самое чувствовала по отношению к её мужу, моему почётному папе. Обряды, которые я выполняла, когда мы жили рядом, чем-то напоминали церковные. Под Новый год, помню, носила им вечерю, или же кутью. Мама всегда говорила мне: «Люда, вот вечеря, отнеси её крёстной». Мы так и называли их — не почётные, а крёстные родители. И они, эта пара, несли ответственность за меня всю свою жизнь. Моей крестнице уже двадцать с лишним лет, и я точно так же чувствую ответственность за неё, хотя она живёт сегодня в другой стране.

 

Читайте также: