«Слово-то слышали, а что за инструмент такой, мало кто знает», — говорит о своей бандуре Елена Вятника, музыкант и певица из-под Сергиева Посада. Она называет себя единственной русской бандуристкой — единственной, потому что пока не встречала в России женщин, играющих на том же инструменте, а в слово «русская» Елена вкладывает особый смысл ещё и потому, что относит музыку, что пишет, к русскому фольклору.

Бандура, как известно, — гордость Украины, но Елена не признаёт границ, считая всех нас единым славянским народом. Её 65-струнная бандура сделана во Львове, но близка зрителям повсюду, хоть в Сергиевом Посаде (на фото — недавний концерт в галерее «Арт-База»), хоть под Иркутском, где в маленьком селе Каразей Елена и познакомилась с этим инструментом.

Её судьба — как учебник географии. Родилась в Грозном, жила под Иркутском, а там судьба свела её с преподавательницей по классу бандуры, перебравшейся из Киргизии. При помощи сельсовета, с нуля, из деревенских жителей собрался ансамбль бандуристов, куда вошла и Елена.

Ансамбль играл украинскую музыку, но Елене этого было мало. «Я русский человек, так почему бы не попробовать сделать что-то своё?» — спрашивала она себя. Так и начался путь русской бандуристки.

 

«Многим украинцам нравится»

«А ещё всегда хотелось уехать из Сибири. Там холодно, а я привыкла к теплу», — рассказывает Елена. Мечта исполнилась девять лет назад, когда вся большая семья Вяткиных — у них с мужем Николаем пятеро детей — обосновалась недалеко от Сергиева Посада.

Здесь не так чтобы уж очень жарко, но их греет тепло другого порядка. Вяткины — люди верующие. Много лет назад, когда их семья попала в беду, они провели около года в Ново-Голутвином монастыре под Коломной. Это сильно повлияло и на отношение к жизни, и на творчество.

Сегодня Елена Вяткина выступает нечасто, больше сочиняет. Её собственные песни основаны на казачьей традиции. Смерть, любовь, предательство, поиск правды — все эти темы ярко, драматично и порой надрывно прописаны в творчестве. Сама она не преподаёт, но своих детей музыке обучила — например, старший сын играет на барабанах в оркестре МВД и театре Ермоловой, которым руководит Олег Меньшиков.

На Украине выступить ей пока не удалось. Отношения между нашими странами сейчас переживают не лучшие времена, люди буквально наэлектризованы и часто реагируют на любое упоминание о соседе болезненно. Но негатива Елена — русская женщина, играющая на украинской бандуре, — не чувствует. Только изредка читала в интернете выпады с той стороны — мол, надо же, москали играют на нашем инструменте. «Но так считают не все, конечно, — успокаивает Елена, — это пишут агрессивные люди, а многим украинцам всё очень даже нравится».

 

Спасённые песни

На Украине бандура популярна — играть на ней учат почти в каждой музыкальной школе, в колледжах, в консерваториях. Там на ней исполняют не только народную музыку, но и рок, и джаз.

Елене бандура понравилась ещё и тем, что по сути это инструмент-оркестр. Переезжая из города в город, как это делали Вяткины, невозможно брать с собой постоянного аккомпаниатора-пианиста. Зато бандура фактически заменяет аккомпанемент. Елена в шутку называет её переносным фортепиано и говорит, что ни домра, ни гитара не дают такой силы и полноты звука на концерте.

Несмотря на внушительный внешний вид, бандура — сложный, хрупкий и чувствительный инструмент. Музыкант настраивает её постоянно — перед концертом, во время него, меняя тональности. Струн много (26-струнная бандура считается детской). Дерево, из которого она сделана, что называется, дышит, реагируя на окружающую среду.

На создание бандуры для Елены у львовских мастеров ушёл год. С ремонтом помогает муж Николай. Он гусляр, который свой инструмент сделал сам. Это отдельная история — как он изучал строение гуслей, как бился над чертежами. И в итоге с помощью друга — мастера из концертного зала Чайковского, специалиста по старинным инструментам — всё-таки создал собственные гусли.

Есть в репертуаре Елены песни, положенные на стихи мужа, а есть и особые — спасённые. Их она записала в Иркутской области, где, общаясь со стариками, собирала старинные напевы. Бывало и так, что старики, передав традицию, вскоре уходили из жизни. С тех пор песни из иркутской деревни нет-нет да и звучат на концертах. И здесь бандура показывает свою универсальность — действительно, сыграть на ней можно почти всё.