Когда церковь начинает говорить

Этой статьёй мы открываем цикл материалов об истории храмов нашего округа

В Сергиево-Посадском округе жизнь не ограничивается его центральной частью. В наших краях существуют заповедные уголки, в которых век за веком течёт тихое бытование. Новая культура, конечно, вносит свои изменения в привычный сельский уклад. Но во многих деревнях и сёлах нашего округа кое-что остаётся неизменным — это старинные храмы Радонежского края. Многие из них на сегодняшний день восстанавливаются из руин и принимают прихожан под свою сень. Одна из таких — церковь в честь праведных богоотец Иоакима и Анны в селе Аким-Анна.

Хранитель ключей разрушенного храма праведных Иоакима и Анны встретил нас с некоторым недоверием. Еще бы: целый час из окна своего столетнего дома, стоящего напротив церкви, он наблюдал, как две девушки зачем-то ходят вокруг да около.

А потом увидел, что мы и вовсе направляемся к его забору: постучаться в дом напротив храма в тот момент показалось нам самой хорошей и правильной идеей. Кто, как не деревенские жители, могут рассказать предания и раскрыть все тайны местной церкви?

— Хотим про ваш храм написать. Может, расскажете немного о нём?

— Ну, раз так, я вас и внутрь пущу. Я же хранитель ключей. Не думал, что журналисты бывают такие скромные и дружелюбные. В кино вас другими показывают.

И вот мы снова идём по тропинке, только теперь с деревенским старожилом.

Николай Алексеевич СПИРИН помнит, как ещё в детстве с соседскими мальчишками лазил по кирпичным развалинам. Искали они тогда таинственный подземный ход в соседнюю церковь: поговаривали, что она ушла под землю вместе с прихожанами. Легенда, конечно.

Открываем дверь, заходим. Храм находится на реставрации, поэтому до самого свода — строительные леса, на полу — элементы рабочего быта, на стенах свежая штукатурка. Удивительно, но под эмоциональный рассказ хранителя ключей церковь тоже начинает тихо-тихо с нами говорить. «Посмотрите. Мраморная мозаика на полу, скрытая под слоем пыли. Полустёртые фрески на стенах. Заметили? Крошки старого кирпича под ногами. А вот и бабочки на окнах», — так и слышится в каждом углу храма.

Село Аким-Анна известно с первой половины XVII века. Это было небольшое поселение с деревянной приходской церковью, освящённой во имя родителей Приснодевы Марии. Но в 1756 году церковь, как это часто случалось, сгорела. И вместо неё было решено возвести новый каменный храм с двумя престолами: главный — в честь Введения во храм Пресвятой Богородицы. А древний престол остался именоваться прежним названием. До советского времени на приходском кладбище место древнего престола обозначалось каменной часовней, впоследствии разрушенной. В народе эта церковь так и осталась «церковь Аким-Анны». В период расцвета храм служил центром для восьми окружающих деревень и объединял приход численностью более 600 человек.

Каменную церковь в Аким-Анне возвели в 1833 году. За реставрацию взялись после 2010-х. Фронт работ огромный: в советские годы помещения использовали под сельскохозяйственные нужды, что-то хранили, ремонтировали технику. Здесь же работали и кузнецы, стояла печь. Не было крыши, одну из стен просто снесли… Сейчас здесь уже всё не так. Траву окашивают, борщевик уничтожают, по мере сил и финансов продолжают работы внутри и снаружи храма. Крышу уже сделали, а на месте въездных ворот для тракторов — новая стена и три окна.

Стены и своды храма когда-то сплошь украшала роспись, а иконостас был позолоченным. Уцелевшие фрески на стенах Введенской (Аким-Анны) церкви были выполнены в технике клеевой живописи XIX века. В такой технике русские храмы расписывались нередко, но, к сожалению, к нашему времени эти шедевры сохранились в плачевном состоянии. Виной тому послужило великое небрежение к памятникам религии, истории и архитектуры.

И это вызывает безмерное огорчение, так как восстановлению большинство фрагментов росписи уже не подлежит. И всё же, на стенах Иоакиманской церкви всё ещё можно рассмотреть уцелевшие библейские сюжеты и проникнуться мыслью о великом труде живописца, вложившего огромную энергию души в свой труд.

И пусть фрески завешаны плёнкой, а мозаика скрыта под слоем пыли. Если церковь начинает говорить с теми, кто в неё приходит, значит, церковь начинает оживать.