Жизнь архимандрита Кирилла (Павлова), несколько десятилетий несшего послушание духовника Троице-Сергиевой лавры, старца, принимавшего исповедь у трёх патриархов, человека, через келью которого прошло бесчисленное множество людей, долго оставалась сокровенной. Сам отец Кирилл был уже тяжело болен и монахини, которые за ним ухаживали, спрашивали: «Вот начнут о вас писать, издавать книги, как к этому относиться?» На что отец Кирилл ответил: «Пусть пишут. Только пусть пишут так, как было, без искажений и, главное, без преувеличений».
«Порой это было хуже ада»
О том, что отец Кирилл — участник Великой Отечественной войны, что он был несколько раз ранен, воевал в Сталинграде, потом с боями дошёл до Австрии, было известно давно.
Он и сам в своих проповедях и разговорах с духовными чадами часто вспоминал войну. А однажды сказал: «Кто там не был, тот ничего не знает. Порой это было хуже ада. Пережить такое крайне тяжело...» Он говорил, что особенно трудно было переносить подлость и трусость. Ведь война — это не только массовый героизм, это ещё и предательство, и «сотрудничество с органами», и стремление улизнуть с передовой в тыловые службы. И человек всё время словно в круговой обороне — без чувства надёжного тыла: «Враг был прямо перед тобой, но рядом всё время появлялись новые люди, и ты не знал, не был уверен в них. Это и было хуже ада. В аду все страдают одинаково, там не выслужишься. Ад — это и страшное духовное страдание здесь, на земле...»
Будущий архимандрит Кирилл, а тогда просто Иван Павлов, встретил начало войны практически на границе с Китаем, в селе Барабаш Хасанского района — солдатом-срочником в 96-м сапёрном батальоне 92 стрелковой дивизии. А уже осенью 1941-го оказался вместе со своей частью на Волховском фронте. Там, на станции Хвойная под Тихвином в первом же бою сложили головы многие его однополчане.
«Только-только мы сошли с эшелона, нас в лес отвели — а немецкая разведка уже узнала. Сразу, моментально, — бомбят, только щепки летят. Немецкий бомбардировщик, как всё равно коршун летает над головой и из пулемёта строчит. Людей — и мирских, и военных — расстреливает в упор. Сразу — и убитые появились, и раненые. Зима была, снег кровью обагрился…» — рассказывал отец Кирилл.
Но Ивана Павлова Господь хранил. Когда весной 1942 года его, раненого, эвакуировали в госпиталь в Кировскую область, это спасло ему жизнь. Келейница батюшки монахиня Евфимия (Аксаментова) рассказывала с его слов: батальон вскоре отправили очищать минные поля, и никто из 400 бойцов с задания не вернулся.
«Среди развалин я поднял из мусора книгу»
Зимой 1942-1943 года почти два месяца бойцы 254 танковой бригады лежали в обороне в снежных окопах и траншеях. Отец Кирилл вспоминал: «Два метра снег. Вкапывались лишь на метр, так и мёрзли, закутавшись в шинели, да ещё в трофейные, немецкие. Еду подвозили только ночью, остывшую, мёрзлую. Как выжили?.. Чудом Божиим!»
В боевой характеристике красноармейца Павлова говорится о его подвиге у деревни Цыбенко (он был подносчиком мин и «своевременно обеспечивал расчёт, который уничтожил до 90 солдат и офицеров противника, 3 немецких миномёта, 4 автоматчика»).
Он не мог забыть странную и страшную тишину и трупный запах, делавшие освобождённый Сталинград воистину мёртвым городом, вселявшим ужас перед смертью.
«Однажды среди развалин дома я поднял из мусора книгу. Стал читать её и почувствовал чтото такое родное, милое для души. Это было Евангелие! Я нашёл для себя такое сокровище, такое утешение! Собрал я все листочки вместе — книга разбитая была, и оставалось то Евангелие со мною всё время. До этого такое смущение было: почему война, почему воюем? Много непонятного было, потому что сплошной атеизм был в стране, ложь, правды не узнаешь. А когда стал читать Евангелие — у меня просто глаза прозрели на всё окружающее, на все события».
Когда Господь отнимает разум
В сентябре 1943-го состоялась знаменитая встреча Сталина с митрополитами Сергием (Страгородским), Алексием (Симанским) и Николаем (Ярушевичем), после которой был избран Патриарх, начали открываться храмы и духовные школы, а пастыри возвращались из тюрем.
«После этого в корне изменилось положение на фронте, — вспоминал отец Кирилл. — Даже Жуков в своих мемуарах на это внимание обращает. Он говорит, немецкие генералы в начале войны такие стратегические планы строили, а с 1943- го те же самые генералы стали делать ошибки, ляпсусы, такие, что приходилось только удивляться. А это очень просто: Господь всегда, когда хочет наказать, отнимает разум. Поэтому, когда Господь решил спасти Россию — Он отнял у немецких генералов разум — они стали делать просчёты. А наши умудрились».
Но отношение к верующим бойцам у многих отцов-командиров не изменилось. «Меня мытарили. Вывели в политотдел корпуса, там полковник старый, татарин, меня так чистил — ой! Пугал, такие каверзные вопросы задавал. Потом говорит: «Да ты засиделся… Тамбов тебе?» Говорит старшине: «Завтра 34-я танковая бригада на передовую едет, его — туда, автоматчиком»! Господь спас. Меня старшина наш повёл туда. Ну, автоматчик на танке — это, конечно, смерть. А начальник штаба выходит: «За что его к нам? Чем он провинился?» Он говорит: «За религиозные убеждения. Верующий». А тот отвечает: «У нас таких своих полно. Не надо, голубчик, веди его обратно». Отказался», — рассказывал отец Кирилл.
С Третьим Украинским фронтом он с боями прошёл Румынию, Венгрию, Австрию, Чехо словакию, Украину. А в 1946 году, после демобилизации, пришёл поступать в только что открывшийся Богословский институт, будущую Московскую духовную семинарию.
Пастырское служение
Сохранив в одних боях, Господь призвал Ивана Павлова на новое поле брани: в 1954 году он принял монашеский постриг с именем Кирилл в честь преподобного Кирилла Белозерского (чья память — как особый знак — приходится как раз на 22 июня — день начала Великой Отечественной войны), а потом и сан иеромонаха. И началось его полувековое пастырское служение. Старцем он себя никогда не считал. А на вопрос, есть ли сегодня старцы, отвечал: «Про старцев не знаю, но старики есть».
Он принимал людей при малейшей возможности. Ложился спать всегда поздно, за полночь или часа в два ночи, а рано утром вставал и до службы опять шёл исповедовать — патриархов, митрополитов, архиепископов, епископов, священников, монахов, семинаристов, мирян…
Мало кто знал о бессонных ночах, о мучительных болезнях и болях, которые ему приходилось переносить — давали себя знать фронтовые раны и застуженные лёгкие. 13 лет продолжалась его последняя тяжёлая болезнь после инсульта — своего рода затвор. Хотя и тогда его духовные чада приезжали — просто постоять рядом, прикоснуться к руке, ни о чём не говоря, ничего уже не спрашивая, не советуясь, а просто радуясь, что он ещё здесь, что можно вот так согреться вблизи него. И вспоминать его слова: «Если мы будем жить, подвигая Бога на милость, Бог продлит нам мирное время. А если будем жить так, как сейчас живём и собираем гнев Божий, — то ждите войн и бедствий».
Отец Кирилл умер 20 февраля 2017 года в возрасте 97 лет.
Отпевание и погребение воина Христова состоялось 23 февраля, в День защитника Отечества.
Ольга КАМЕНЕВА, Дмитрий СИМОНОВ, православный журнал «Фома»
