Несколько десятилетий архимандрит Кирилл (Павлов) (1919–2017 гг.) нёс послушание духовника Троице-Сергиевой лавры. Встреча со старцем изменила жизнь огромного числа людей, стала одним из важнейших событий на их пути к Богу и Его Церкви. Среди них — и игумен Нектарий (Морозов). Его воспоминания вышли в книге «Сталинградское Евангелие архимандрита Кирилла (Павлова)», созданной по мотивам сценария одноимённого документального фильма Владимира Шуванникова. Перед вами — их фрагменты.
Впервые мне довелось увидеть батюшку в 1995 году. Это был непростой, переломный и вместе с тем очень хороший для меня период. Мне было неполных 24 года, за спиной оставались пять лет работы в «Аргументах и фактах» и «Общей газете», командировки в разные уголки страны, череда поездок в Чечню — с самых первых дней войны. Впереди, казалось, ждало самое светлое будущее, всё складывалось для меня на удивление удачно, работа была по-настоящему интересной, я её любил. Вместе с тем эту любовь превозмогало одно непреодолимое желание: принадлежать всецело Богу, служить Церкви и людям, и монашество я видел как самый прямой путь к этому. На тот момент я был уже готов уволиться из газеты и поступить на работу на московское подворье Троице-Сергиевой лавры, чтобы начать таким образом свой труд в Церкви.
В этом намерении меня мало кто поддерживал, никому, видимо, не верилось, что решение это носит основательный характер. Поэтому тогдашний настоятель подворья игумен Лонгин (Корчагин; ныне — митрополит Симбирский и Новоспасский) и отправил меня к отцу Кириллу — за благословением на этот переход.
В тот день или, скорее, уже вечер, батюшка принимал в крестильне у храма святителя Филиппа, митрополита Московского, в Переделкине, где находилась резиденция Святейшего Патриарха Алексия: уже в то время отец Кирилл большую часть времени проводил именно в Переделкине, лишь периодически возвращаясь в Лавру.
В крестильне собралось много народа, было сумеречно, царила тишина. Очередной человек отходил от отца Кирилла и на его место заступал следующий. Кто-то исповедовался, кто-то просил совета, кто-то, наверное, просто изливал свою скорбь.
И вдруг… Никогда этого не забуду. Вдруг раздался — даже не крик, а какой-то дикий вопль, похожий одновременно на плач и на хохот. В нём не было ничего человеческого, такая в этих звуках была боль, такое отчаяние и такая вместе с тем злоба… Невозможно было не испугаться: так неожиданно и так страшно было происходящее. Но помню я ещё отчётливее и другое: совершенно непоколебимое спокойствие отца Кирилла. Он словно не заметил происходящего.
«Помогите батюшке подняться», — попросил он тех, кто находились рядом.
И люди бросились поднимать стоящего на коленях перед отцом Кириллом пожилого священника. Это он так кричал… Его, притихшего, сразу обмякшего и, как ни удивительно это звучит, успокоенного, утешенного, отвели в сторонку, где он и присел, потому что идти в этот момент не мог.
Спустя какое-то время наступил и мой черёд. Я хотел поговорить обстоятельно, но народа оставалось по-прежнему много, а один вопрос был важнее всех прочих: благословит ли отец Кирилл моё решение и мои планы. Я волновался. Все профессиональные навыки общения с разными людьми в одно мгновение оказались забыты, я чувствовал себя беспомощным и бестолковым ребёнком — такая сумятица царила и в мыслях, и в душе.
И именно как с ребёнком, которого нужно успокоить и поддержать, говорил со мной отец Кирилл. Выслушав мой вопрос, он благословил меня на смену моей деятельности и поддержал в намерении связать свою жизнь со служением Церкви. На тот момент это было главным, в чём я нуждался.
***
Одним из самых частых советов отца Кирилла — и в живом общении, и в его письмах, которые мне довелось прочесть, — был такой: «Полюбите читать Святое Евангелие». Сегодня многие уже знают эту удивительную историю о том, как найденное на руинах Сталинграда Евангелие буквально перевернуло всю жизнь Ивана Павлова, будущего духовника Троице-Сергиевой лавры архимандрита Кирилла. А тогда достаточно было лишь послушать, как говорит о Евангелии отец Кирилл, чтобы понять, что в знании его и следовании ему заключено абсолютно всё, что нужно в этой жизни человеку.
***
Я очень хорошо помню, как батюшка молился, когда я задавал вопрос, решение которого могло стать поворотным в чьейто судьбе. Этого невозможно было не видеть — как он просит об ответе и как этот ответ даётся или же нет.
Приведу лишь один такой пример. Я приехал к нему исповедоваться и вместе с тем попросить совета о том, как поступить женщине, нашей прихожанке, оказавшейся в непростой ситуации: муж собирался уехать из России в Европу, ей совершенно не хотелось туда, но и бросить его она не могла. Я вкратце описал её положение и спросил отца Кирилла, что же ей делать. Батюшка погрузился в молитву. И – это было так очевидно! — ответа не было. И мне он тоже ничего не ответил.
Я вышел из кельи. Зашёл ктото из братии, потом ещё кто-то… И вдруг дверь отворилась, и батюшка показался на пороге:
«— Иди сюда! — он был удивительно радостный и словно торопился поделиться со мной. — По поводу этой женщины… Вот что… Если она любит своего мужа, то пусть едет с ним, а потом… пусть возвращается».
…Пойди пойми такой ответ! Но поняли и я, и она. Она совершенно спокойно, мирно поехала с мужем в Европу. И по прошествии кратчайшего времени он неожиданно понял, что это была ошибка, они вернулись в Россию, и желание покинуть её у этого человека больше не возникало.
***
Скорбью, но ещё больше уроком стала для всех, кто любил батюшку, болезнь, приковавшая его на долгие годы к постели, практически лишившая возможности двигаться. Уже нельзя было ни поисповедоваться, ни спросить совета, можно было только приезжать и радоваться тому, что батюшка ещё с нами. И удивляться его поразительному мужеству и смирению перед лицом этого последнего и такого долговременного, такого изнуряющего испытания. Я помню, как однажды стоял у его постели, глядя на него, — такого родного, такого близкого, и думал, как же тяжело нам без его наставлений. И как же тяжело ему. А он вдруг сказал мне — словно в ответ на невысказанные мысли: «Отец Нектарий, ты не унывай! Ни в коем случае не падай духом!»
***
Батюшки нет сегодня с нами, и не возникает больше это чувство. И не ощущается ни с кем рядом то удивительное тепло — что словно жар от печки. Но я верю в его молитвенное предстательство о нас, всем сердцем надеюсь на то, что по его молитвам даст нам Господь всё же, как должно подготовиться к той, иной жизни, в которой ждёт своих чад дорогой и любимый отец Кирилл.
Игумен НЕКТАРИЙ (Морозов),
настоятель храма святых первоверховных апостолов Петра и Павла г. Саратова