«Значит, вы, Антонина Сапожникова, меняете фамилию на Чеботарёва? — смущенную девушку и её спутника вопросительно сканировали из-под очков пара глаз работника загса. Тоня смогла только кивнуть, горло от волнения перехватило, не каждый день замуж выходишь. — А зачем вам регистрироваться, когда вы и так уже пара?»
Они и правда были, как пара обуви, умело скроенная сапожником или чеботарём. Идеально друг другу подошли. Когда Алексей впервые увидел девушку, произнёс: «Тонечка, я всю жизнь вас буду любить». И обещание держал все долгие 65 лет их совместной жизни. А она продолжает любить и сейчас, когда мужа уже нет. Остались только фотографии и воспоминания, которыми Антонина Михайловна поделилась с нами, попросив: «Напишите о моём Алёше».
Страшные дни в оккупации
«Немцы уже у нас в Архангельском …» — слух полушёпотом прокатился по их селу в Воронежской области. Дошёл он и до хаты Чеботарёвых. Конечно, все понимали, что рано или поздно оккупанты должны были добраться и сюда, но даже одна мысль, о том, что враг будет не где-то в прифронтовой зоне, а рядом, займёт их дома, вызывала ужас и внутреннее сопротивление. Реально противостоять фрицам было некому, всё село составляли бабы, маленькие дети и старики.
К тому времени война уже здорово проредила мужскую половину семьи Чеботарёвых. Старший сын Семён ушёл на фронт (позже родители получат извещение «пропал без вести»), среднего — Тихона — забрали в танковые войска, а Василия — в столицу на завод собирать самолёты. Алёксей был самый младший в семье, в 1941 году ему исполнилось только 14 лет. На его долю выпало присматривать за оставшимися шестью сестрами и старыми родителями.
Как только оккупанты зашли в Архангельское, их дом, большой, добротный, двухэтажный сруб, который отец сам собирал по брёвнышку, сразу приглянулся немцам. Они основали там штаб, а Алексею с роднёй пришлось ютиться в землянке. Это было даже к лучшему, в очередной налёт советские истребители разбомбили штаб. Родной дом было жалко, но мысль, что наши солдаты рядом, идут, родненькие, на выручку, грела сердце и сглаживала потерю.
Однажды Алёша чуть не распрощался с жизнью. Шёл домой через луг, когда вдруг из высокой травы услышал мужской голос: «Паренёк, до леса сможешь провести?» Юноша сразу смекнул, что перед ним партизан, повёл мужчину садами, когда до опушки оставалось всего несколько метров, из-за угла выехал немецкий танк. Если бы их тогда увидели, то неминуемо расстреляли.
Животом загасил угли
Советские войска несколько раз выбивали фрицев из Архангельского, но каждый раз ненадолго, очень сложно было удержать взятый рубеж. Но в атмосфере уже чувствовалось, скоро будет перелом в войне и явно не в пользу немцев. Понимали это и оккупанты, которые пользовались людьми, как живым щитом. После очередного налёта фрицы выстроили сельчан и, прикрываясь ими, погнали в лес.
После нескольких часов ожидания людям разрешили развести маленький костерок, чтобы можно было хотя бы картошку запечь. Как только запалили угли, послышались моторы истребителей. «Feuer, feuer!» — закричали немцы, показывая, что надо срочно загасить огоньки. Алексей кинулся засыпать пламя травой и землёй, как вдруг почувствовал резкий пинок в спину и рухнул животом на раскалённые угли. Отец не растерялся, подхватил сына за ноги и вытащил. Леша успел только немного подпалить живот, руки, но это была чепуха. Вскоре в небе показались и русский «ястребок», покружил над лесом, но вовремя заметил, что рядом с немцами дети, не стал бомбить.
Будем знать, где сынок похоронен
В лесу с немцами они провели несколько дней. Дети стали плакать, хотелось есть, а ещё больше пить. Сестра подошла к конвоиру, который в это время ел шоколад: «Пан немец, дайте, пожалуйста, ребёнку что-нибудь покушать!» «А я не немец, я украинец», — ответил мужчина в немецкой форме. Предатели встречались и среди своих.
Наконец людей перегнали в другое село, туда же перевезли оружие. Сколько дней они пробыли в ссылке, Алексей не помнил. Но вскоре пришла весть, что их родное Архангельское освободили от немцев. Люди сразу воспряли духом и засобирались домой, не смотря на то что их предупредили, в селе был бой, много трупов. Идти пришлось через поле, на котором недавно был жаркий бой, вся поляна была усыпана телами солдатиков. «Алеша, посмотри раненые есть?» — спросил отец. Но таких не оказалось, зато сотни убитых. Со старшей сестрой они начали собирать тела и перетаскивать в ров — русских в одну сторону, немцев — в другую. Жара стояла страшная, нельзя было допустить, чтобы трупы начали разлагаться. Так они похоронили всех солдат.
«Прежде чем закопать, он у всех бойцов списывал адреса. Один солдатик был с Узбекистана. Он и туда написал, ему пришёл ответ: «Теперь хоть будем знать, где наш сынок похоронен», — со слезами на глазах рассказывает Антонина Михайловна.
Разминировал 200 ящиков мин
После немцев от их Архангельского остались одни головешки, да склад противотанковых мин, которого сельчане боялись больше всего. Не дай бог налетят самолёты, один удачный выстрел — и село взлетит на воздух.
«Давай, Алексей, буду учить тебя обезвреживать мины, а то вдруг немцы опять вернутся, а у нас тут целый склад», — напутствовал паренька бывший танкист дядя Егор. Он был комиссован с фронта из-за ранения и направлен в родное село. Так Алексей стал осваивать ремесло минёра. Под напутствием дяди он обезвредил 200 ящиков противотанковых мин, а ещё десяток закопал, сил уже не хватило.
«Об этом его подвиге никто, кроме нашей семьи не знает. Алексей не рассказывал, считал, кто ж поверит, что пятнадцатилетний пацан один разминировал столько мин», — вспоминает Антонина Михайловна.
Первое время со всеми сельчанами они жили в лесу, так было безопаснее, немцы туда не заходили, боялись партизан. Зато щедро разбрасывали листовки. Однажды Алексей подобрал одну прокламацию: «Русские сдавайтесь! Немцы уже в Москве!» «Никому не показывай, порви, чтобы не было в народе паники, — сказал отец. — Это враньё! Немцы не могут Москву занять!»
Время было голодное, есть практически нечего. Как-то на окраине села Алексей приметил убитую лошадь. Он ночью приходил, вырезал куски и приносил родителям и другим сельчанам, тем и перебивались.
Когда стало поспокойнее, из минных ящиков Алексей сколотил дом, чтобы хоть крыша была над головой, переселил туда родных. А позже несколько домишек соорудил и сельчанам. За доброту и участие благодарили его едой, он и этим был доволен.
«После войны мы с Алексеем приезжали в Архангельское. На какую улицу не зайдём, все ему кланяются, благодарят: «Алёшка, как мы рады, что ты нам построил тогда такие домики. До сих пор они у нас есть, там курочки живут», — вспоминает Чеботарёва.
Не давай воды, умрёт!
В 1944 году, когда Алексею минуло 17 лет, его приняли в военное училище. Через год уже в составе Советской Армии он был направлен на границу в Манчжурию на войну с японцами. Бои были страшные, как потом вспоминал Алексей, из 500 человек выжило всего 50.
Японцы напали на них внезапно, когда молодые солдаты ещё только рыли окопы. «Чеботарёв, неси патроны!» — услышал приказ Алексей. Схватил два ящика и бросился на выручку. Вдруг, как чёрт из табакерки, из ямы в земле выскочил японец. А на Алёше была в то время японская форма, в которую вынуждены были одеть бойцов, потому что старая совсем сопрела. Японец опешил и не тронул его.
«Когда Алексей тащил патроны, увидел сарай, заглянул туда, а сеновал, залитый кровью, полный раненых советских солдатиков с простреленными животами. Японцы всегда целились только в живот. Он протянул одному бойцу фляжку с водой, а врач закричит: «Не давай воды, а то умрёт!» — волнуясь, продолжает Антонина Михайловна.
Сбежали на Сахалин от голодомора
Познакомиться с Алексеем Антонине Михайловне довелось на Сахалине, куда отец в 1932 вывез троих детей, спасая от голодомора, свирепствовавшего в Сибири. Тоне было всего два года, когда в их дом пришли вербовщики, искавшие работников на сахалинские шахты добывать уголь, нефть, газ. Отец согласился со словами: «Я хоть троих вас спасу, иначе смерть», отдал лошадь в колхоз, забрал семью и поехал на заработки. Спустя десять лет в эту же артель забойщиком придёт работать брат Тони, а потом и она устроится туда на подработку, выдавать шахтёрам фонари.
«До начала 1936 года у нас ещё трое ребятишек родилось. Это подкосило здоровье мамы, и она умерла. Отец остался один с шестерыми детьми. Помню, что уже в 8 лет ходила на реку полоскать бельё», — рассказывает Антонина Михайловна.
На Сахалине Тоня окончила школу, потом училище и устроилась работать заведующий в магазин в село Тымовское, где располагалось военное училище, куда был направлен на учёбу Алексей. Там они и познакомились, а в 1950 году поженились. У Чеботарёвых родилось два сына, которыми она очень гордится. Первый Виктор — актёр, закончил ВГИК, снялся в 22 фильмах, в том числе у Данелии в «Афоне».
Оксана Перевозникова
Фото Сергея Семенькова
P.S. 4 марта Антонине Михайловне исполняется 90 лет. Редакция газеты «Вперёд» желает ей крепкого здоровья, семейного благополучия и долгих лет жиз
