Итак, к середине XVIII века мужское население Троицких слобод разделялось приблизительно поровну на людей «чиновных» и «не чиновных». К первым относились те, которые находились на службе и на жаловании Троице-Сергиевой Лавры, приказные, слуги и подьячие, всего от 170 до 200 человек, им были посвящены два предыдущих очерка. Все они составляли привилегированное меньшинство лаврских «чиновных» людей. Большинство же чиновных людей — ремесленники, трудники, служебники — относились к так называемым «мелкочинцами».

О числе и занятиях мелкочинцев узнаем из ведомостей братии Лавры и жителей Троицких слобод. Ведомости эти были составлены зимой 1742-1743 годов в связи с принесением подданными Российской империи присяги на верность племяннику императрицы Анны Иоанновны великому князю Петру II Федоровичу, объявленному наследником престола. Все указанные в ведомостях люди присягнули и расписались в верности наследнику.

Итак, на февраль 1743 года в Троицких слободах проживало 753 мелкочинца, считая  взрослых детей мужского пола; все они находились на жаловании и на службе Лавры в мелких чинах. Подавляющее большинство мелкочинцев, 621 человек, были ремесленниками, занятыми в тридцати двух профессиях (на соответствующих должностях лаврского чиновного списка).

Если важность и престижность профессии определять по числу занятых в ней людей, то к середине XVIII века такими были профессии (должности) воловиков и конюхов. Воловиков с детьми при Лавре насчитывалось 285, а конюхов — 75 человек. Воловики — те же конюхи, но занятые на воловом дворе. Предназначенный для содержания  рабочих (воловых) лошадей, огромный воловой двор располагался на месте существующих торговых рядов на улице 1-й Ударной Армии и Административного здания на Советской площади.

Если же к воловикам прибавить 5 «конских мастеров» — коновалов, 36 тележников и 9 колесенников, станет ясно, что две трети ремесленников обслуживали конюшенное хозяйство Лавры. Действительно, многочисленные вотчины обители требовали немалых забот и расходов на содержание лошадей, телег, саней и прочего.

Меньшее, но также значительное число ремесленников требовалось для строительства и починок разнообразных строений Лавры, как внутри, так и за ее стенами. Отсюда содержание на монастырской службе значительного числа плотников — 41, каменщиков  — 17, а также «изразешников» — 8 и «оконишников» — 7 человек. К ним можно добавить 10 кузнецов и 9 бронников.

Неужели лаврские бронники продолжали изготавливать кольчуги, кирасы и прочие воинские доспехи? Нет, к середине XVIII века бронники наряду с кузнецами «отправляли всякую кузнечную работу» и, кроме того, занимались изготовлением дверных и прочих замков, различных скобяных изделий. Опытные бронники могли изготавливать или чинить поломанные детали часовых механизмов. В сентябре 1746 года, например, одного из чиновных бронников Лавры наградили за починку часов, повредившихся во время майского пожара, о котором сообщалось в одном из ранее опубликованных очерков.

Чтобы стать мастером на жаловании Лавры, требовалось показать свое искусство. Так, в апреле 1746 года, прежде чем взять просителя Андрея Карпова на «бронную службу», ему предложили изготовить новый замок, по паре цепочек, петель и щеколд. Работа производилась на глазах оружейного монаха. Не прошло двух недель, как монах представил изделия просителя в Учрежденном соборе. Члены Собора нашли «просителево дело исправным» и признали, что «бронному мастерству» он изучен довольно.

Вслед за этим Учрежденный Собор приказал служителям своей Приказной канцелярии собрать и иные сведения об Андрее Карпове. Он оказался потомственным бронником из слободы Ильинского прихода. Бронником был его дед, современник царей Алексея Михайловича и Петра I, который наряду с замками дверными и воротными, конечно же, чинил замки ружей и пищалей монастырских стрельцов, своих соседей по Ильинской слободе. Чиновным бронником Лавры был и отец Карпова, который обучил сына семейному делу.

Выяснив, что Андрей Карпов  —  человек «Лавры крепостной, а не посторонний», служители Приказной канцелярии собрали сведения и о его личности. Оказалось, что в «воровствах», в подозрительных, «пьянственных» и в других худых поступках Карпов не замечен. Рассмотрев собранные Приказной канцелярией сведения о просителе, Учрежденный Собор распорядился принять обученного «бронному мастерству» потомственного бронника Андрея Карпова в «бронную службу» Троице-Сергиевой Лавры с соответственным денежным и хлебным жалованьем.

 

Константин Филимонов