Пятого июня 2018 года полиция РФ отметила трёхсотлетие. Основанием для определения даты рождения и возраста этого уважаемого института послужили указ царя Петра I об учреждении должности генерал-полицмейстера Санкт-Петербурга и составленная 25 (7) мая инструкция из 13 пунктов.

 

Инструкция определяла задачи полиции: надзор за благоустройством и санитарией, охрана общественного порядка, борьба с преступностью, обеспечение пожарной безопасности.

Отвлечёмся от учрежденного Петром высшего органа полиции (Канцелярии полицмейстерских дел с Генерал-полицмейстером во главе её) и обратим внимание на то, что согласно инструкции на местах полицию должны были представлять старосты слобод или улиц, десятские и караульщики.

При упоминании этих выборных должностных лиц на память приходят царские грамоты XVI века. Они позволяли Троице-Сергиеву монастырю (с 1744 года — Лавра) для сыска в своих вотчинах татей и разбойников, выбирать приказчиков, губных старост, целовальников, сотских, пятидесятских и десятских, а так же «тюрьмы поделати и сторожей к тюрьмам выбрати».

Как видим, учреждение полиции не отменяло старой проверенной временем охраны порядка на местах. Вот и в Троицких слободах задолго до царя Петра, при нём, при его наследниках за порядком продолжали следить избиравшиеся по жребию соцкие, пятидесятские и десятские. Сотские надзирали за пятидесятскими, те — за десятскими, последние — за жителями десяти дворов, «дабы никто без ведома десятских никуды от дому не отлучались, к себе в дом без объявления никого не принимали, а объявляли о тех пришлых людех десятским, пятидесятским и сотским, а они б доносили о том в определенные над ними команды».

Главной задачей выборных стражей порядка в Троицких слободах был, говоря современным языком, надзор за соблюдением паспортного режима. Другая, не менее важная задача, — надзор за соблюдением пожарной безопасности. Кроме того, сотские, пятидесятские, десятские должны были унимать драки и умиротворять их участников, разгонять «пьянственные сборища».

По ночам покой в Троицких слободах обеспечивали ночные караулы. Их поочередно несли все взрослые мужчины-домовладельцы. Позволялось выставлять за себя наёмных людей. Известие о ночных караулах встречаем задолго до учреждения Сергиева Посада. Так, в мае 1748 года Собор властей Лавры приказал, чтобы с наступлением сумерек в каждой из шести Троицких слобод караульщики не спали, но ходили по улицам с дубинами и трещотками, смотрели, чтобы не топили печей, подбирали пьяных, отпугивали грабителей, а «ежели в то ночное время какие люди будут шатаца или пьяные песни петь, то таковых поймав, и приводить в Троицкую Лавру и объявлять в приказной канцелярии неотменно».

По сути, для Троицких слобод упомянутая Приказная канцелярия при Соборе властей Лавры, помимо прочего, исполняла роль местного отделения Канцелярии полицмейстерских дел. В Приказной канцелярии тщательно допрашивали задержанных и свидетелей их деяний, составляли соответствующий отчет и выписку из законов с возможным приговором. Приговор выносил на своем заседании Собор священноначалия Лавры, имевший над жителями Троицких слобод право суда и расправы (кроме дел уголовных и государственных).

Вот пример. В сентябре 1748 года Собор рассматривал дело разночинца прихода Вознесенской слободы Ивана Фирсова, который избил «березиною смертно» своего жильца, малороссиянина Ефремова. Соцкому не удалось успокоить пьяного Фирсова. Тогда из Лавры вызвали трёх солдат. Но Фирсов и солдатам «взять себя не давал, а бранился и говорил, что в Лавру не пойдёт...». Затем он внезапно выбежал из сеней дома с рогатиной и топором, и «едва не переколол» служителей правопорядка.

С помощью нового подкрепления удалось выбить в сенях двери, но Фирсов не сдался: угрожая рогатиной и топором, «необычно крича», отбил несколько попыток захватить его, причем успел легко ранить одного и едва не отрубил руку другому человеку. Орудуя жердями, Троицкие солдаты всё-таки обезоружили обезумевшего от хлебного вина разночинца.

Несколько дней спустя протрезвевший Фирсов предстал пред членами Собора Лавры. Здесь припомнили, что он уже отсидел три месяца в тюрьме «по смертоубийственному делу» и дал подписку «впредь никакого дурна не чинить». На сей раз Фирсова обвинили «в озорничестве и неспокойных поступках», за что приговорили к наказанию плетьми и к новому заключению в монастырской тюрьме с обязательством по освобождении дать подписку «впредь житие иметь добропорядочное и никакого озорничества не чинить…»

В усмирении разночинца Фирсова наряду с соцким принимали участие Троицкие солдаты. В 1740-х годах эти солдаты, всего около 120 человек, набирались из крестьян лаврских вотчин и не отличались от них внешним видом. Даже на входе в Лавру караульные стояли «в крестьянской одежде кафтанах серых и нагольных шубах, и в мужичьих шапках, и в лаптях». Солдаты подчинялись капитану и поручику; их назначал Собор из числа живших на пропитании Лавры отставников. Так, в 1747-1750 годах капитанскую должность при Лавре исполнял отставной поручик Игнатий Пантелеев.

Главной задачей Троицких солдат была охрана Лавры, но при необходимости, как в случае с буйным разночинцем Фирсовым, они водворяли порядок и за стенами обители. Так, в сентябре 1747 года по распоряжению Собора капитан Троицких солдат И. Пантелеев с командой подчинённых был отправлен на поиск воровских людей, «шаливших» на Александровской дороге в окрестностях села Дерюзино. Пристанище злодеев с награбленными пожитками было отыскано в Дерюзинском лесу. Здесь же взяли девицу из села Глинково, а затем по её показаниям — бобыля из села Подсосенье и беглого рекрута. В скором времени в лаврской тюрьме оказалась вся воровская шайка.

В марте 1750 года в организации полицейской охраны Троицких слобод произошла важная перемена. Собор священноначалия Лавры пришёл к заключению, что одному лишь капитану не под силу исполнение обязанностей. Обитель часто посещают знатные богомольцы, в слободах укрывается немало беспаспортных бродяг, которые в кабаках «чинят шум, крик, драки и протчие непристойности». Для охранения слобод от разбоев и пожаров капитану «должно иметь объезд по ночам непрестанно». Между тем за исправной службой караульных в Лавре также требуется непрестанный надзор.

Приняв во внимание выше перечисленные обстоятельства, Собор 23 марта (3 апреля нового стиля) 1750 года отделил охрану порядка в Лавре от охраны порядка вне её. Капитан Троицких солдат Игнатий Пантелеев был оставлен охранять Лавру. Смотрение же за порядком вне Лавры Собор поручил отставному капитану Андрею Самарину. Для исполнения полицейской инструкции в Троицких слободах Самарину были переподчинены соцкие, пятидесяцкие и десяцкие, «дабы они смотрение имели ж всеприлежное и рачителное, а не слабое». В слободах капитану Самарину был выделен двор для привода и допроса подозрительных людей, определен подьячий для ведения письменных дел, некоторое число монастырских солдат «и лошадей принадлежащее число».

Четыре года спустя в слободе Вознесенского прихода на средства жителей Троицких слобод (собрано по 2 коп. с печи) под присмотром капитана Самарина был построен новый съезжий двор — окруженная забором пятистенная изба с сенями.

Начальника съезжего двора отставного капитана Андрея Самарина можно назвать первым полицмейстером нашего города. Известно, что он происходил «из солдатских детей», значит, дослужился до капитанского звания с самых нижних чинов. В 1763 году Самарину исполнился 71 год. В Троицких слободах он жил с супругой — бездетной вдовой умершего товарища. Помимо жалованья за охрану Троицких слобод, капитан Самарин, наравне с другими отставными капитанами, получал от Лавры на пропитание годовое жалованье в размере 33 руб. 33 коп.

 

Константин Филимонов