Говорят, война не окончена, пока не похоронен последний солдат. Мы бы к этому добавили: и пока не узнаем поимённо всех героев военных лет. Даже если в те годы они были ещё детьми и сами не осознавали, какая взрослая ноша им досталась. Сегодня расскажем о жителе Краснозаводска Германе Петровиче Кладове, который во время войны выполнял задания знаменитого белорусского партизанского отряда «Разгром». Только семьдесят лет спустя стало известно, что невидимый фронт официально зачислил девятилетнего смелого мальчишку в свои ряды связным. Бывший сын партизанского полка отметит в июне этого года 85-й день рождения.

 

Немецкий штаб в партизанской деревне

Летом 41-го в его родную деревню Плиса Смолевичского района под Минском прикатила на мотоциклах разведрота пьяных немцев, которые очередями из нескольких пулемётов заставили всех жителей лечь на землю. Сельчан продержали так больше двух часов.

Как только немцы утомились от своих стрельб, жители, кто успел, бросились в лес. Мать с его братом спрятались в погребе, а бабушка на девятом десятке, Герман и двое малышей трёх и четырёх лет убежали с другими в ближнюю чащу. Местный лесник колом бил по пню и на этот сигнал собрал всех беглецов. Подсказал безопасное место на болоте, научил, как устроить сухие лежаки из ивняка. Спасло то, что было лето и воды для питья хватало. Так прожили несколько дней, а что дальше делать беглецам с малыми детьми?

Бабушка Германа Мария Платоновна была этнической немкой, она и назвала внука по-своему. Односельчане стали просить девятилетнего паренька выступить заступником за деревенских жителей. Говорили: «Ты же немец, кому же ещё похлопотать за деревенских?» Он вспоминает, что вначале онемел от такого предложения и наотрез отказался. Но время шло, и надо было что-то делать. Посовещались они с предводителем их лесного «табора» и решили вместе идти к немцам, устроившим командный пункт в их деревне. Действовали по всем правилам — приготовили белый платок парламентёров.

Видно, непрошеным гостям и самим было неуютно в пустой деревне. Переговорщикам удалось убедить немцев, чтобы пустили жителей в свои дома. Герман Петрович вспоминает, что ног под собой не чуял, когда на одном дыхании пробежал несколько километров до своих и известил всех, что можно возвращаться. Немцы, похоже, были уверены, что жители покорились, но семья Кладовых и другие сельчане с тех пор считали себя партизанами.

Отец Германа Пётр Кладов успел повоевать пехотинцем-пулемётчиком во время конфликта с белополяками за брестские земли в 1919-м, а теперь он помогал партизанам обустраивать походный быт, растил провиант для бойцов. Три брата — Александр, Иван и Герман — были связными отряда. Сестра Надежда работала дежурной на железнодорожной станции. Ближе к ночи к ней прибегал младший братишка, она зашивала ему в фуражку записку для партизан со сведениями о проходивших в сторону фронта немецких составах. Герману предстояло переправить донесение в лесной отряд — это 12 км по ночной жуткой еловой чаще. Доставил письмецо — и обратно к Надежде, с очередным заданием. Ценный источник информации действовал, пока Надя не заболела тифом.

 

Хотел увидеть мир — и добился своего

В 44-м с деревней Плисой поравнялся 2-й Белорусский фронт.  Многие партизаны ушли воевать в составе наступающих частей. Тогда же призвали отца Германа и старшего брата Александра. Пётр Кладов, как и в свою первую военную кампанию, снова воевал в пехоте с пулемётом. В той же части и тоже пулемётчиком сражался Александр. Оба дошли до Кёнигсберга, были ранены, но вернулись домой. Отец с сильнейшей контузией, сын с отметиной после поединка с немецким снайпером.

Герман в одиннадцать лет был не только кормильцем для матери-инвалида и младших братьев, но и для деревни. Мужиков в Плисе в это время оставалось трое — он сам, его ровесник, да ещё 14-летний подросток. Вся работа в колхозе на этом «воинстве» да на женщинах. К этому ещё и 50 соток на приусадебном участке.

Герман Петрович говорит, что с детства он так напахался в селе, что захотелось ему увидеть, как в других местах мир устроен. Причём открывал он мир своим собственным методом — осваивал всё новые профессии. Кем он только не был за свою жизнь!

Ещё в детстве освоил все профессии в колхозе. Даже поработал помощником киномеханика в деревенском кинозале. Был токарем на Минском авторемонтном заводе и отлично с этим справлялся. Но и этого оказалось мало, после службы в армии он поступил в Ленинградское артиллерийское училище.

Как отличник, мог окончить учёбу лейтенантом, его буквально уговаривали принять воинский объект в Петрозаводске. А он упёрся на своём: только в Мурманск — и никуда больше. Даже упрямого эстонца — начальника училища — переспорил. И поехал сержантом на службу в Баренцевом море. Мечта встретила артмастера 12-балльным штормом в Кольском заливе. Качели между небом и свинцовой водой перенёс так, словно он не из белорусской деревни, а из потомственной морской династии.

В местах, где берег моря — это скала 300-метровой высоты, отслужил несколько лет командиром орудийного расчёта, потом отделения связи. После демобилизации принял приглашение поработать в качестве машиниста-экскаваторщика на никелевом комбинате. Окончил техникум и получил профессию горного мастера. Освоил специальность так, что даже преподавал некоторое время.

После этого стал строителем, не мог не принять участия в одном из первых в Союзе строительных ко-оперативов. Перебрался в Черкассы на Украину и строил жилую девятиэтажку. Семья с двумя дочками получила трёхкомнатную квартиру. Вот, кажется, отличный повод пустить корни. Но нет, «творческий поиск», как называет Герман Петрович свою жизнь, продолжался.

Каждую новую профессию осваивал капитально — с дипломом и практическими навыками. Кому-то из его набора специальностей хватило бы и одной на всю жизнь, а он, не раздумывая, шёл дальше. В результате такого «творческого поиска» оказался не так давно в Краснозаводске.

 

Как сержант стал полковником

Самое удивительное, что среди Кладовых, где полсемьи партизанили и воевали на фронте, даже спустя десятилетия после войны не было ни одного официально признанного участника войны. Однажды Герман Петрович рассказал в военкомате свою партизанскую историю. Ни на что не надеясь, просто поделился с офицером, который с сочувствием его выслушал. Военком заинтересовался и на прощание сказал: «Жди от меня письма».

Позже выяснилось, что он обратился в минский военный архив и получил официальную выписку из документов военного времени. В письме говорится, что «Герман Кладов из деревни Плиса Смолевичского района Белоруссии был связным партизанского отряда «Разгром» бригады «Разгром» в Минской области до июня 1944 года». Это было только начало в признании заслуг скромной семьи из белорусской деревни.

Поскольку нашему герою долго не присваивали очередного звания, он в 2007 году из сержанта сразу стал полковником запаса. У Германа Петровича нет обиды на то, что признание пришло спустя 70 лет. Мудрый ветеран говорит, что в общей фронтовой биографии его поколения до сих пор открываются неизвестные страницы. Свою историю он считает достойной книги мемуаров и обязательно напишет её к своему 85-летию.