Арии из опер и народные песни сотрясали ели. По лугам неслось «Оне­егин, я скрывать не стану, безумно я люблю Татьяну». На ярком светодиодном экране сменялись кадры: портреты людей, старинные интерьеры. В селе Гагино, недалеко от Бужанинова, начинался ежегодный Шаляпинский фестиваль.

Новая сцена на старом месте

Похоже, именно сейчас певческий праздник в честь великого артиста окончательно перестаёт быть тем, чем был в самом начале, больше десяти лет назад. Не лучше и не хуже прежнего, просто другой праздник, сделанный по канонам шоу, где конферанс — профессиональный, а звук — усиленный электричеством, где вместо былых самодельных деревянных подмостков — солидная крытая сцена с экраном в глубине, а вместо лужайки и луж под ногами — новые плиткой мощёные тротуары.

Говорят, на следующий год здесь выступит джазовый ансамбль. Наследие Шаляпина никуда не денется, просто его будут вписывать в новую реальность. Или наоборот — реальность пропишется на единственном местном музыкальном празднике, который придумали сами жители и который был так непохож на остальные.

К слову, о джазе. Удивительная вещь — Шаляпин, человек иной эпохи, следил, судя по общению с журналистами, за новой музыкой и отзывался о ней если не хвалебно, то без неприязни, не видя в ней признаков деградации. Что­-то в духе — пусть танцуют, если им нравится.

Об этом мы упоминали в прошлом «Кладезе», где вышли отрывки из книги журналиста Николая Горбунова, который в латиноамериканских архивах разыскал интервью Шаляпина местной прессе на разные темы, в том числе о новой культуре, и отзывы о его гастролях южнее экватора.

Классику и другие жанры давно смешивают на концертных площадках, этим никого не удивишь. Известный фестиваль «Преображение» в Ярославле, например, увязывал с колокольным звоном и джаз, и электронную музыку, и этот путь только предстоит новому фестивалю, который теперь курирует московский Музей музыки, поддерживает правительство области и Министерство культуры РФ.

Как праздник меняет село

А ведь это они, местные деревенские мужики, вытащили на поверхность историю села, и об этом теперь знает чуть ли не каждый. Факт венчания Шаляпина и итальянской балерины Торнаги в гагинской церкви распространили СМИ, и именно эта деталь стала решающей — подзабытое, затихающее Гагино раз в год оживает, наполняется голосами солистов Большого и других прославленных театров, в храме проходят службы.

Шаляпиноведы знают об этом месте давно. В 1993 году здесь впервые побывали исследователи творчества артиста. «Крапива, трава выше головы», — таким предстало поле у церкви перед глазами Юрия Тимофеева, председателя Межрегионального Шаляпинского центра. Большую часть жизни он посвятил популяризации творчества Шаляпина. Открывая фестиваль, Юрий Иванович вспомнил, как местные жители предложили каждую первую субботу августа проводить по­особенному: собираться на этом поле, петь Шаляпина. На разрушенных стенах храма делалась первая шаляпинская выставка. Потребовалось двадцать лет, чтобы восстановить стены.

Праздник меняет село. Проложили новую дорогу на месте старой, разбитой «Кировцами». Теперь вместо тракторов повышенной проходимости по ней едут туристы. Или должны, если планам развития этого места как нового туристического центра суждено сбыться.

Поющие под дождём

Нынешний фестиваль — самый экстремальный за всю историю проведения. Дождь лил с утра, ветер сносил палатки с сувенирами и выворачивал зонтики наизнанку.

«Мы не можем нормально похлопать», — жаловались зрители, кивая на руки, упрятанные в перчатки.

«Напомню, что в день, когда венчались Шаляпин и Торнаги, был страшный дождь», — сказал в утешение Юрий Тимофеев, и аудитория замерла, как будто приготовившись к грому. Вместо грома грянул бас Николая Казанского, постоянного участника гагинского концерта.

В небольшом интервью нашей газете Николай сказал, что при такой погоде приходится петь в щадящем режиме. «Но вот как там зрители?» — переживал он. То, что они пришли, это просто подвиг.

По его словам, техническое совершенствование концерта заметно, но, напомнил певец, в идеале голос должен звучать напрямую, доходить без технических средств. Для этого он «настроен» специальным образом — чтобы петь без усиления, и именно эта магия прославила Фёдора Ивановича, в совершенстве владеющего нюансами.

Директор Музея музыки Михаил Брызгалов вспомнил, как в Риме, в квартире Шаляпина разговаривал с его дочерью Марией Фёдоровной. Она была готова сутки напролёт рассказывать про отца — то, что не написано в книгах и воспоминаниях. «Мне удалось снять целый фильм с её разрешения, — продолжал директор, — о человеке уникальном, противоречивом, великом таланте, очень щедром и одновременно скупом, о человеке, который любил дружить, но в какой-­то момент удалялся от всех. Настоящий гений».

Владимир Краев