В Подмосковье действуют многочисленные реабилитационные центры и программы, помогающие людям с алкогольной зависимостью вернуться к нормальной жизни. Как к ним и кодированию относится православная церковь? Об этом мы поговорили со священником Сергием Мошковым, ответственным за вопросы трезвения в Сергиево-Посадском благочинии. Он служит настоятелем Богородицерождественской церкви в селе Мишутино, где есть общество трезвости.
— Отец Сергий, расскажите как духовенство помогает в борьбе с зависимостями?
— В нашем благочинии есть отдел, который раньше назывался отделом по борьбе с алкоголизмом и наркоманией, но поскольку мы не боремся с зависимостями, отдел назвали иначе: по утверждению трезвости. И мне назначили послушание — отвечать в нашем благочинии за вопросы, связанные с зависимостями.
— Как это не боретесь с алкоголизмом и наркоманией? В чём же тогда смысл общества трезвости?
— Трезвость часто трактуется лишь как отсутствие алкоголя или наркотиков, но я вижу эту тему более глубоко. Трезвость — это дар Божий, который мы не всегда ценим. Это не только физическое, но и психологическое, и духовное состояние. Мы называем себя «обществом трезвения», поскольку стремимся к трезвому отношению ко всему: к мыслям, поступкам и жизни в целом.
— Из-за чего человек начинает пить или принимать наркотики?
— Зависимости возникают из-за неправильного целеполагания, неверно расставленных жизненных приоритетов. Человек, следуя своим желаниям, оказывается в ловушке иллюзорных удовольствий, которые не приносят истинного счастья. Вместо этого он сталкивается с разочарованием и страданиями.
— Целеполагание… Вы говорите как психолог.
— Одного только духовного участия на пути исцеления недостаточно, важен комплексный подход. Поэтому если ко мне обращается человек, я сначала разбираюсь, на какой стадии зависимости он находится, и исходя из этого могу посоветовать ему, возможно, обратиться в реабилитационный центр либо пойти по нашей программе.
— У вас разработана программа? Вы её автор?
— Мы разработали её совместно с частным реабилитационным центром, который был в Ивашкове. Его руководитель Николай сначала приглашал меня туда для окормления, а потом подопечные Центра стали приходить в храм. Этот Центр просуществовал около семи лет, но не пережил коронавирус. Закрылся. Да и при храме сейчас нет именно группы, с которой бы я проводил работу. Есть люди, которые обращаются по отдельности. Но я хочу, чтобы жители округа знали, что я готов всегда им помочь и если будет группа, то мы возобновим её работу. А если не будет, то стану работать с каждым, кто обратится.
— В чём заключается программа?
— Сначала проводим опрос, выясняем, насколько человек пострадал от той или иной страсти, и предлагаем ему по субботам посещать наши собрания, а по воскресеньям — богослужение. Одна из необходимых первых ступеней к исцелению — это осознание проблемы, покаяние, исповедь. Причём это должно идти в спайке, невозможно одно без другого. Благодаря сотрудничеству с психологами и опытными священниками я постепенно набирался опыта. Я понял, что без специалистов полноценная помощь невозможна.
Важно выбрать правильное время, чтобы уговорить близкого человека обратиться за помощью к психологу, или священнику, или закодироваться. Это период, когда человек выходит из очередного запоя и его начинает мучить совесть
— Сколько времени нужно на то, чтобы перестать быть алкоголиком?
— Я пришёл к выводу, что для каждого года употребления необходимо примерно столько же времени на работу над собой и восстановление. Допустим, человек 7 лет пил, значит, полагай себе 7 лет целенаправленных трудов по преодолению этой зависимости. У человека за время употребления выработался путь падения, и если он выпьет рюмку и подумает, что всё нормально, то через какое-то время он выпьет ещё рюмку, а потом снова окажется на самом дне, где потерял всё: и семью, и работу. Так происходит потому, что тело и мозг идут по когда-то выработанному сценарию. Поэтому те, кто пребывает в трезвости, всегда должны помнить, через что прошли, и бояться к этому вернуться.
— Как сложилась судьба ваших подопечных?
— Некоторые остались здесь, создали семьи и стали прихожанами, другие уехали, но поддерживают связь. Кто-то сорвался, понятно, что здесь не без этого, реабилитация не предполагает то, что человек на сто процентов выздоровеет. Это сложный духовный путь, на котором мы как верующие понимаем, что боремся не только с собственными страстями, но и с лукавым, который ищет любые лазейки, чтобы вернуть человека на путь падения. Если после реабилитации человек не продолжает работать над собой духовно, то, скорее всего, он сорвётся.
— Как Церковь относится к кодированию?
— Всевозможные заговоры, гипноз и психологические техники не одобряем, это всё из области тьмы. А вот медицинское кодирование — очень хорошо в начале пути трезвения. Оно чисто физически помогает человеку воздерживаться. Это только начало пути. Если после кодирования не работать над собой, то рано или поздно человек сорвётся. Нельзя надеяться на себя, нужно обратиться за помощью к психологам или священникам. И это не стыдно, просить помощи — это нормально.
— У нас в городе есть общество анонимных алкоголиков. К ним как относитесь?
— Положительно. У них годами обкатанная программа, сотни людей через них пришли к трезвому образу жизни. Важно, чтобы человек через нас или через такое общество понимал, что трезвость — это полный отказ от алкоголя. Абсолютный.
— А вы сами выпиваете? По праздникам, когда поста нет?
— Нет. У нас тут нет двойных стандартов, что на проповеди говорю одно, а делаю другое. Я, моя семья, почти всё моё окружение полностью исключили алкоголь.
— А раньше вы выпивали?
— Было дело. Не сильно, конечно, но была бурная студенческая жизнь, потом по праздникам. Отец и дед были зависимыми. Но когда я стал работать с зависимыми, полностью исключил алкоголь из жизни. Чего тут стесняться — было и было. Я и бывшим зависимым всегда говорю, что не нужно стесняться своего прошлого. Главное — встать на путь исправления, а это никогда не поздно.
— А что делать созависимым?
— С ними мы тоже работаем, может, даже больше, чем с зависимыми. И в каждой ситуации я разбираюсь, какой правильный путь выбрать. Где-то можно потерпеть, постараться помочь близкому человеку, а где-то нужно поставить ультиматум: я или алкоголь.
— Всегда была уверена, что ультиматумы — это самое плохое, что может быть в отношениях.
— Нет. Иногда это единственный верный способ. Важно выбрать правильное время, чтобы уговорить близкого человека обратиться за помощью к психологу или священнику или закодироваться. Это период, когда человек выходит из очередного запоя и его начинает мучить совесть. Если совесть мучает — значит, не всё потеряно. Важно не упустить этот момент. Я всегда готов поговорить и дать совет, даже если мне звонит невоцерковлённый человек. Мой телефон всегда доступен: 8-910-466-14-72.
Екатерина Белякова
Фото: Дамир Шавалеев
