Архимандрит Иоанн (Крестьянкин) — один из наиболее уважаемых и почитаемых старцев Русской православной церкви на рубеже ХХ – XXI веков. Около сорока лет, вплоть до кончины в 2006 году, он был насельником Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря. Бывал он и в Сергиевом Посаде, в 1946 году в качестве ризничего принимая участие в возрождении духовной жизни в Троице-Сергиевой лавре. Православный журнал «Фома» собрал несколько цитат архимандрита Иоанна (Крестьянкина), в которых старец говорит о временах, когда наша человечность подвергается тяжелейшему испытанию, и о том, как в эти времена сохранить свою душу живой. Мы публикуем их.
***
Как часто в минуты угрызений совести мы собираемся завтра начать делать добрые дела, в будущем — оставить грех, в конце жизни — покаяться. Но завтра бывает каждый день, а конец жизни ещё дальше, и своими благими намерениями мы мостим себе дорогу в ад. Ведь, увы, будущее для нас может и не наступить, а сразу, минуя будущее, откроется вечность. Вечность неизбежна! И какая будет она?
***
Всё то малое зло, которое успеваем натворить мы, грешные люди, приводит в совокупность великий дирижёр — сатана, тот, кто сеет в нас малое. Он сеет малое и выращивает малое в большое. И это называется «тайной беззакония». И тайна беззакония восходит от силы в силу именно потому, что вконец ослабело наше сопротивление ей, оскудело наше понятие о ней.
***
Оставьте в стороне все рассуждения: позволительно или не позволительно убивать миллионы людей, — женщин, детей и стариков, — попробуйте проявить своё нравственное чувство в пустяке: не убивайте личности вашего ближнего ни разу ни словом, ни намёком, ни жестом. Ведь добро есть и удержание себя от зла… И тут, в мелочах, ты легко, незаметно и удобно для себя можешь сделать многое.
***
Мы в своём обольщении забываем Бога, забываем небо, забываем вечность. На этой почве полного погружения людей в плотскую жизнь разрастается всепоглощающий разврат.
***
…нынче дерзких много, а жить надо, спасаться надо, и милость Божия и теперь всё та же, но мы огрубели настолько, что только ощутимые удары жизни несколько приводят нас в сознание нашей хрупкости и обращают к Богу.
***
Христианство — это подвиг жизни, это крестоношение, это труд. А нынешнее христианство у многих лишь на кончике языка, пока небо над головой безоблачное. Бог-то не предаст, да мы-то Его на каждом шагу предаём. У нас одно на языке, другое на уме, третье на деле.
***
Мы ссоримся, враждуем, негодуем, ненавидим, не терпим друг друга. Стыдно даже произнести перед неверующими: «Я — христианка». И часто в разговоре неверующих можно услышать: «У нас соседка верующая, в церковь ходит, а какой злобный, вреднющий человек». Горе нам, если хулится имя Христово через наше человеконенавистничество.
***
Ещё никто насилием не достиг ничего доброго. И если бы христианство насаждалось кулаком, то его давно бы не было на земле. А Господь-то есть любовь. И любовь всё живее понимает и чувствует.
***
Чаще молитесь краткими молитвами: «Господи, благослови!», «Господи, помоги!» — приучаясь всё в жизни делать с Божьего благословения и с Божьей помощью. А ещё примите к сердцу такую молитву: «Господи! Тебе всё ведомо; сотвори со мной, как изволишь. Аминь».
***
По гордости своей мы никому не хотим подчиниться, даже тому, кому обязаны: не покоряемся родителям, которые воспитывают нас, не выполняем приказания начальства, с трудом подчиняемся даже общему правилу гражданского общежития. Что нам все авторитеты, мы только своё мнение считаем верным, всегда хотим настоять на своём. А если кто зацепил нашу гордыню каким-либо словом, где уж тут смолчать, хотя бы ради наружного смирения, — мы будем говорить до тех пор, пока наше слово не останется последним! Мало того, мы ещё и потом не сразу успокоимся, а всё будем жалеть, что мало наговорили, нужно было бы ещё и то, и другое побольнее сказать обидчику.
***
Все люди, живущие глубочайшей духовной жизнью, по собственному опыту говорят о том, что при добром и благодатном устроении души ощущается в сердце тихая радость, глубокий покой и теплота, ... всегда возрастающие при неуклонной и пламенной молитве и после добрых дел.
***
И напротив, воздействие на сердце духа злобы рождает в нём смутную тревогу, какоето жжение и холод, безотчётное беспокойство.
***
Мы стали слепы и глухи. Мы ожесточённым сердцем готовы обвинить любого и каждого, забывая, что только личный грех искажает нашу жизнь. Бог же всегда желает, чтобы истина торжествовала. И Он повелел Церкви возвещать её миру. И наше дело слышать голос Церкви — голос истины.
***
Вот это и есть крестный путь наш — болезни, скорбь души, и теснота, и тягота отовсюду. И нет, кажется, ни сочувствующего, ни сострадающего, а всё только тяготу к тяготе прилагают нам. Но этото и есть «друг друга тяготы носите»; и это-то и есть крестный путь — спасительный.
***
Иногда помощь Божия приходит не сразу. Спаситель медлит. В этом и заключается высшее испытание веры.
