Самый большой дар, который нам преподносит Господь, это знакомство с людьми. С теми людьми, которые «неожиданно» и «совершенно случайно» становятся для нас какой-то отправной вехой на нашем жизненном пути. Кто-то милостью Божьей становится для нас особо близким, а кто-то пролетает мимо нашей жизни, подобно камешку, выпущенному из рогатки дворового озорника. Но как бы то ни было, даже эти мимолетные встречи — это точно подарок Божий.
Было это в начале двухтысячных. Я тогда служил на своем первом приходе, в селе Новобирилюссы. И приехал к нам в гости очень нами уважаемый и дорогой нашей семье человек — протодьякон Лев из Красноярска. Кстати, впоследствии именно он стал «лёлей» нашего Михаила. Не знаю почему, но «лёлей» в Сибири называют крестного родителя. Так вот, приехал он к нам, когда Миши-то в помине ещё не было, а какое-то родство душ между нами уже существовало.
Все чин по чину, встретили, послужили вместе литургию, покушали и немного пригубили чарку за здоровье прихожан и процветание прихода Свято-Троицкого храма села Новобирилюссы. На наше застолье заглянул ещё один замечательный человек, практически местная достопримечательность — военный комиссар района Григорий Борисович, которого все уважительно звали Грибысыч. И пригласил он нас к себе в баньку.
Жили мы в трёхкомнатных «апартаментах» в двухэтажной деревянной восьмиквартирке, заботливо выделенной администрацией района под нужды местного Дома престарелых. И бани у нас, конечно же, не было. Поэтому предложение Грибысыча было принято с огромным удовольствием. А идти до жилья военкома от нашего дома было не близко — километра два, а то и три. Но баня — это такое удовольствие, в котором настоящий сибиряк отказать себе не может, а потому для бешеной собаки три километра не крюк!
Помылись, попарились, само собой. Посидели за гостеприимным столом, попели песни. А надо сказать, что голос у будущего Мишиного «лёли» подобен трубе иерихонской. Очень красивый и насыщенный бас. К тому же заканчивал он настоящую консерваторию по классу вокала, поэтому послушать его пение — реально огромное удовольствие. Так вот, поели, попили чаю с клюквенным вареньем, спели много песен. Завечерело, стемнело, пора и честь знать, как говорится.
Как вы помните, идти нам далече, да ещё по тёмному селу. Вышли со двора. На небе только одинокие, как монахотшельник, редкие звёздочки. Луны нет. Короче, темно как во чреве кита, который проглотил пророка Иону. Только в поблескивающих лужах отражается свет из окон домов. В общем, темновато.
Идём, никого не трогаем, молчим. Только сопим от усиленной ходьбы. Как вдруг из двора только что пройденного нами дома выбегает некто. И довольно нетрезвым, но ещё зычным голосом кричит: «А ну-ка стоять, уроды, я вас сейчас бить буду!» В отражённом в луже свете окна слегка угадывалась мужская фигура. Причём видно было, что в руках этот некто держал нечто, очень напоминающее большущий кол. И вот эта орущая, размахивающая длиннющей и толстенной палкой сущность неслась на нас со скоростью хорошего бычка-производителя.
Далее произошло следующее. Отец Лев рыкнул своим львиным голосом. В темноте и тишине, поверьте, это было страшно. Сущность маленько притормозила, но движение продолжала. Я когда-то занимался классической борьбой, сейчас её греко-римской называют. «Поддел» я бедного мужика на приём «мельница» и в аккурат приземлил его, а точнее, приводнил в канаву у дороги, полнёхонькую холоднющей воды. Упаси Бог, не бил я его, священнику ведь бить никого нельзя. Просто немного охладил — для его же пользы. Да и перспектива быть «ушибленным» колом никак не радовала. Ладно я, а гость?
Постояли мы секундочек несколько рядом с барахтающейся сущностью. Так, на всякий случай постояли — вдруг этот «титаник» недоделанный не выплывет. Увидели, что всё нормально, и пошли дальше.
Слышу — опять бежит. Ну, думаю, придётся ещё раз макать. А сущность вдруг восклицает человеческим голосом: «Батюшка, это вы?» Видать, узнал, сердешный.
«Простите, бес попутал, я-то думал, это сектанты со своими бреднями опять тут шастают. Вот и решил их проучить. А теперь понял, что ошибся. Спасибо вам!»
Сущность поклонилась и быстро ретировалась.
Мы пришли домой, рассказали матушке о происшествии, немного посмеялись, да и всё.
Прошло время, мне нужно ремонтировать отопление в храме. Денег на деревенском приходе — ноль рублей, ноль-ноль копеек. Ищу сварщика подешевле. Заходит в храм мужичок. Протягивает руку и говорит: «Я всё даром сделаю. Спасибо вам, батюшка.
Я ж после того раза, как вы меня макнули — ну помните, вы ночью с большущей собакой шли? Так вот, я ж после этого пить бросил!»
Протоиерей Димитрий ХАРЦЫЗ
