Жизнь детей в годы Великой Отечественной войны — тема, востребованная обществом. Мы помним, как школьники до изнеможения работали у станков, заменяя на производстве ушедших на фронт отцов, и рассказы тех, кто пережил эти страшные годы. При этом как-то на задний план уходят непременные спутники детства — игры и игрушки. Чтобы поговорить на эту тему, стоит обратиться к изданиям той поры, адресованным как детям, так и взрослым.
Уже в июле-августе 1941 года, судя по многочисленным материалам, представленным в Архивном отделе администрации округа, в Загорске происходит свёртывание работы артелей игрушечников. Имеющееся у них оборудование передавалось предприятиям, задействованным в оборонной сфере. Какое-то время (до октября 1941 года) отдельные артели выполняли простейшие военные заказы, но потом и их деятельность прекратилась.
Вспоминает директор артели имени РККА Николай Цыдулин: «В 1941 году, с началом войны, артель значительно сократила своё производство [игрушек] и к 1942 году дошла до наинизшего своего уровня — валовая стоимость годовой продукции составила всего 3,3 млн рублей при 240 работающих» («За советскую игрушку». — М., 1948 г., с. 36).
Прекратил свою работу Научно-экспериментальный институт игрушки. Детская индустрия замерла до 1943 года. Однако из публикаций газеты «Вперёд» мы узнаём поразительные факты. Так, журналист Григорий Бармин в номере за 30 декабря 1941 года сообщает об активной продаже ёлочных игрушек! Разумеется, речь идёт о довоенных запасах, но подобная публикация должна была внести оптимизм в души жителей города — враг разбит под Москвой, дети покупают игрушки, победа не за горами!
***
Ещё более парадоксальный с первого взгляда факт находим в одном из мартовских номеров «районки» за 1942 год. Речь идёт о существенном перевыполнении плана по продаже детских игрушек городским универмагом — 150 процентов! Однако это не значит, что дети стали больше играть. Есть более практическое объяснение. Игрушка сделалась одним из важнейших предметов мены, твёрдоконвертируемой и компактной валютой при поездке горожан за продуктами в сельскую местность.
Вот пример. В 1942 году группа загорских педагогов поехала в селение под Киржачом, где, по слухам, были запасы картошки и отмечалось лояльное отношение к городским. Однако как раз перед приездом загорчан обстановка изменилась. Двух колхозниц задержала загорская линейная милиция — поехали торговать без справки о выработанных трудоднях. Городских встретили в штыки.
Ситуацию разрядил игрушечный медведь со звуком. Дети с рёвом просили мишку! Так у педагогов появилась картошка. А у сельских детей — загорский друг.
***
В этих условиях начинают играть огромную роль игрушки и игры — картонажи. Их производство не требовало специального оборудования: они печатались в типографиях, тиражировались в качестве вкладок в детских периодических изданиях.
В первую очередь они несли военно-патриотическую нагрузку. Например, интересным явлением стала разрезная игра-картонаж «Разгром немцев под Москвой», подготовленная и выпущенная при участии специалистов Загорского научно-экспериментального института игрушки (сам Институт в это время не работал, в его помещениях базировался Загорский истребительный батальон, а на базе опытно-производственных мастерских проводился ремонт противогазов). Листовой комплект, помещённый в красочную коробку, был выпущен в январе 1942 года.
Наполнением листов стали фигурки советских солдат (лыжники в белых маскхалатах) и немцев (в карикатурном варианте), а также военной техники (вражеская, разумеется, в уничтоженном виде) и панорамы-задника — заснеженный лес и вдали — контуры Москвы. Это была первая промышленная игрушка Великой Отечественной войны. В апреле 1942 года вышла следующая аналогичная игра, посвящённая отечественной истории, — «Ледовое побоище».
Заслуживают внимания игрушки-карикатуры, предложенные сборником «Детский календарь»: «Посади Гитлера за решётку» или картонная юла, изображающая убегающего в панике фрица.
Популярностью пользовались игрушки-самоделки из традиционных материалов: разнообразных природных, ткани, вторсырья. «Мурзилка» в 1942-43 гг. предлагал целый набор подобных игрушек вполне мирного характера — фигурки животных, антропоморфные куколки. Они предназначались как для читателей журнала, так и в качестве подарка в детские дома в места, освобождённые от оккупации. Самодельные игрушки дарились и бойцам, находившимся на излечении в госпиталях в качестве памятного подарка и талисмана.
***
Ситуация резко меняется в 1943 году. Происходит массовая демобилизация мастеров народных промыслов, возобновляет свою работу Институт игрушки, директором которого (правда, на короткое время) стал художник Юрий Васнецов. Возобновляется производство игрушек. Перед предприятиями встали многочисленные трудности — более чем вдвое сократились производственные площади, не хватало квалифицированных рабочих, оборудование приходилось собирать с нуля. В публикациях периодической печати постоянно возникает тема рационализаторов, «с колена» создававших простейшую технику.
Так, значительные перебои в снабжении артелей мучным крахмалом побудили заняться изысканием заменителя. На помощь пришли картофельные очистки. Их варили, а затем процеживали через сито. Получалась жидкая кашица, которая и применялась для лепки. Первенцами возрождённых артелей стали куклы размером 35 и 45 см.
Резко меняется и «игрушечное» наполнение детских изданий. На страницах «Мурзилки», посвящённых военной игре, появляются привычные довоенные «красные конники» на конях-качалках и медсёстры, лечащие плюшевых мишек.
В первые послевоенные годы запускаются в производство разработанные до войны игры и игрушки. Так, набор «Парад Красной Армии» превратился в «Парад Победы». У кукол, изображавших бойцов и командиров Красной Армии и краснофлотцев, появились новые знаки различия, а у пехотинца — гармонь и имя собственное: Василий Тёркин.
В 1948 году в Москве состоялась выставка образцов продукции артелей и фабрик игрушки РСФСР, которая подытожила искания и трудовой подвиг игрушечников 1940-х годов.
Алекс РДУЛТОВСКИЙ
