На страницах «Краевестника» мы не раз рассказывали о событиях холодной осени первого года Великой Отечественной войны. В последних числах ноября на фронте под Москвой сложилось почти безнадёжное положение. Немцы уже взяли Клин, Солнечногорск, в 30­-40 километрах от Загорска, под Дмитровом, шли тяжёлые оборонительные бои.
Сегодня мы расскажем о том, что происходило в нашем городе и его окрестностях в ноябрьские дни 1941 года по воспоминаниям детей, переживших войну.

Бужаниново бомбили каждый день

Клавдия Сергеевна ЖИЛЬЦОВА, 1930 г. р. В 1941 году ей было 11 лет:

— До декабря 1941 года Бужаниново бомбили почти каждый день. Станция была узловой, отсюда на фронт шли поезда с продуктами, оружием, живой силой. На окраине села стояли зенитчики, но они так и не смогли сбить ни одного бомбардировщика. Помню, как бомбардировщик разбомбил эшелон с продуктами, в котором была пшённая каша в пакетиках, мы ходили её собирать. Наш дом был вторым от железной дороги, и когда начиналась бомбёжка, мы все выбегали и бежали вглубь села к родственникам, чтобы не остаться под обломками в случае попадания бомбы. Младшего брата Толю мама выносила из дома на руках, самолёт летал так низко, что было видно лицо немецкого лётчика, Толя ему всегда грозил кулачком и кричал: «Иди отсюда!» В один из таких налётов немецкого бомбардировщика на станции находился состав со снарядами. Бомба, сброшенная с немецкого самолёта, попала рядом с составом, в котором были снаряды для передовой. Вагон разрушился, и несколько снарядов выпали из него. Чтобы не нарушать движения поездов, их тут же, около железнодорожного полотна, закопали в землю в образовавшуюся от взрыва воронку. В 1960-­х годах, когда железную дорогу ремонтировали, их обнаружили и взорвали в ближайшем овраге.

Очень запомнилась одна из бомбардировок, когда на станции стоял санитарный поезд с ранеными, кто мог, пытались выбраться из поезда, ползли по земле. Тогда погибло очень много раненых, а хоронить их было некому.

Через Ахтырку шли сибиряки

Татьяна Сергеевна СМЕРДЫНСКАЯ (ПАРАМОНОВА), 1938 г. р. Когда началась война, ей было 3 года. Помнила о войне из рассказов матери и своих детских отрывочных воспоминаний:

— В 1941 году, когда немцы шли к Москве и стояли уже у города Дмитрова, пошли резервные войска сибиряков. Через нашу Ахтырку они шли день и ночь, печь в доме не переставала топиться и все продукты были подъедены. Спали на полу на шинелях, а Валечку (сестрёнку — один годик) передавали с рук на руки, у всех же свои остались дома. Бабушка уже сидела с узлами, а они ей сказали: «Мамаша, развязывай свои узлы, все ляжем, но немца к Москве не допустим», — и действительно, их очень мало вернулось с той битвы, но немца отбили. Зарево хорошо было видно вечером с крылечка.

Танки в Веригине

Анна Петровна НАДИНА, 1934 г. р. В 1941 году ей было 7 лет:

— Ноябрь и декабрь 1941 года запомнились особенно. Через деревню Веригино на защиту Москвы проходили войска Калининского фронта. Три дня без передышки шли танки друг за другом.

Деревенский колодец от нашего дома находился через дорогу. Мы три дня не могли сходить за водой, так и сидели без воды, пока не прошли танки. Затем шли солдаты. Их было очень много, тысячи. Морозы были под сорок. Солдаты заходили в дома, чтобы обогреться. Ночевали они в школе и в каждом деревенском доме. На еду солдаты резали колхозных овец и готовили их самостоятельно. Один из жителей, Алексей Солунин, пытался успокоить возмущённых женщин, сказав, чтобы они молчали и не возмущались, так как солдаты голодные, а полевая кухня отстала и придёт через сутки или двое.

В начале зимы на трудфронт стали забирать матерей. Вместо нашей мамы пилить деревья пришлось старшему брату Лёве. На тот момент ему было всего двенадцать лет. В лесах деревень Сахарово, Шубино, Ерёмино пилили лес, оставляя пни в рост человека: если немецкие танки прорвутся, пни послужат для них хоть каким­то заслоном, а также в помощь советским лётчикам для лёгкой видимости врага и его уничтожения.

Для Лёвы пришлось научиться шить рабочие рукавицы и варежки из всякого старья. Для большого пальца я оставляла дырку, а потом к ней пришивала оставшуюся деталь, уж как получится. Брат приедет побывать домой и скажет: «У всех варежки как варежки, а у меня палец торчком».

Собирались уходить из города

Нина Ивановна ПИКАЛЕВА (ПЛАТОНОВА). В 1941 году ей 11 лет.

— Обстановка была тяжёлая. Всех работников отпустили домой, в том числе и маму. Жителям объявили, чтобы в случае сдачи города они, по возможности покинули его. Мама выкопала яму под домом для сундука с вещами. Сшила мешочки вроде рюкзака, кое­-что в них положила. Мы собрались уходить к бабушке в деревню, находящуюся в 50 километрах от Загорска. Помню этот день, когда сообщили по радио — не уходить из дома и ждать дальнейших сообщений. Я сидела и ждала. Во второй половине дня сообщили по чёрной тарелке, что наступление врага остановлено. Это была радость. Мама обняла меня и сестру и заплакала от радости.

Публикацию подготовила Лидия Гирлина


При подготовке статьи использованы отрывки из воспоминаний, опубликованные в четвёртой книге из серии «Дети войны – дети Победы». Руководитель проекта, председатель Совета ветеранов В. С. Кругликов. Составители — Р. Г.Лукьянова, Н. А. Кириллова, Г. М. Силакова.

Огромная благодарность всем тем, кто принял участие в сборе материала и выпуске издания: это очень нелёгкая, долгая и кропотливая работа. Спасибо за бескорыстный труд.