Идея «унести» с собой частицу искусства из музея принесла молодой художнице Анне Синице контракт с модным домом «Диор», выставочными залами Европы, а также популярность в модных и творческих кругах Москвы. О том, как брошки завоевали сердце главного историка моды России — Александ­ра Васильева и об истории успеха арт-­брошек, Анна рассказала газете «Вперёд».

— Вы художник­-профессионал или самоучка?

— Профессионал. Всю жизнь я связана с искусством. В шесть лет нас с сестрой взяли в художественную школу. Затем я проходила курсы изобразительного искусства в академии им. Строганова и Московском архитектурном институте. А после Института экономики и культуры, а также МГГУ им. Шолохова, который окончила с красным дипломом, искала себя в различных творческих профессиях: дизайнер интерьера, художник­-постановщик, декоратор свадеб и просто художник.

— Когда вы сделали первые брошки?

— Два года назад. Идея пришла совершенно случайно. Я часто посещаю музеи и картинные галереи, мне всегда хотелось унести частицу понравившихся картин с собой, дать им свободу передвижения. Я рассказала об идее сестре, она помогла нарисовать брошь в векторной графике, мы вырезали заготовку из дерева, я нарисовала первые брошки. Они были по мотивам картин Жоана Миро и Фернана Леже. Мне захотелось, чтобы работы именно этих художников стали отправным пунктом моих брошек в мир. Я сфотографировала их и выложила в «Инстаграме». Если бы мне кто­-нибудь тогда сказал, что они станут настолько популярны, я бы не поверила.

— Вы выложили в «Инстаграме» и их стали заказывать?

— Были заказы от друзей и знакомых, но первым крупным заказчиком, буквально через пару дней, стал Еврейский музей и центр толерантности в Москве. Потом заказы стали поступать и от других московских музеев. Первое время я рисовала брошки и отдавала их на реализацию. Но деньги я получала спустя много времени, а ведь нужно закупать материал. Тогда я зарегистрировала ИП, и музеи стали брошки покупать. Такой вид сотрудничества понравился не всем, с кем-­то пришлось попрощаться, но со многими работаем до сих пор, например, с музеем Анны Ахматовой в Питере и музеем современного искусства «Эрарта».

— Арт­-брошки продаются не только в России. Как посадские брошки дошли до Европы?

— Мне помогли друзья из Сергиева Посада, которые переехали жить в другие страны. Я им отправляла броши, а они ходили с ними по музеям, галереям и шоу-румам. Во Франции брошки появились благодаря знакомству через интернет. Я стала общаться с девушкой, она русская художница, давно живёт в Париже. У неё свой бутик сумок ручной работы, которые расписаны картинами известных художников. Она стала продавать и мои брошки. Было очень приятно, когда друзья рассказывали, что, гуляя по Парижу, видели француженок с моими брошками. Сейчас арт-­брошки можно купить в странах Европы. Большая коллекция брошей уже отправилась в Прагу и в Ригу, следующие страны для сотрудничества — ОАЭ и Бельгия.

— Как получилось, что ваши брошки стал носить Александр Васильев?

— Первый «звёздный» заказ я получила от ведущей Первого канала Екатерины Богдановой. Она снимала передачу про Александра Васильева, на нескольких съёмках её образы были дополнены моими брошками, и он обратил на них внимание. А потом сам написал мне в «Инстаграме». Я даже не сразу поверила, что это действительно он. Я сделала несколько брошек и отправила ему в подарок. Он пригласил меня на мероприятие по случаю открытия его выставки. Мы познакомились лично, и он сказал, что будет помогать продвигать брошки. Просто так, абсолютно бесплатно, просто потому, что они ему понравились. И потом мне стали поступать заказы от музеев по рекомендации Александра и от его друзей. Также на закрытом мероприятии познакомилась с Димой Биланом. Ему тоже брошки понравились.

— Контракт с «Диор»...

— Мне хотелось творческого роста, я предложила известному московскому художнику Евгению Баму создать брошки по его картинам. Евгений наши брошки часто надевал. Однажды у него была встреча с ценителем его искусства – директором «Диор» в России. Тот заметил брошку, поинтересовался, кто её сделал. И вскоре я получила предложение о сотрудничестве.

— Что за брошки вы делаете для «Диор», это тоже картины?

— Всех подробностей я говорить не могу. Недавно у компании вышла новая коллекция сумочек, я делала брошки в виде этих сумочек.

— Слежу за вашим «Инстаграмом», в последнее время вы сотрудничаете не только с художниками …

— Да. Вместе с поэтами Евгением Соя и Граппой Бой мы делали брошки по их образу и писали на брошках стихи. А благодаря знакомству и сотрудничеству с композитором и пианистом Кириллом Рихтером я стала делать брошки для благотворительного фонда Константина Хабенского.

— Без ваших брошек не обошлось и самое значимое событие в мире российской fashion­индустрии – «Неделя моды в Москве».

— Первый дизайнер одежды, с которой мы сделали совместный показ, — Светлана Эннс. Это была коллекция по мотивам Малевича. На неделе моды в Москве брошки «прошлись» по подиуму на дизайнерских вещах Екатерины Мячиной. Сразу после показа мне стали поступать предложения о сотрудничестве с другими дизайнерами.

— Если быть честной, идея перенести картины известных художников на брошки не нова. Но вы смогли добиться большого успеха, как вы думаете почему?

— Мне кажется, потому что каждая моя брошка — ручной работы, мы вкладываем в них душу. После того как стали поступать оптовые заказы, я начала искать дизайнера, чтобы прорисовывать силуэты брошек в специальной программе, художников, которые могли бы помогать с выполнением заказов, и специалиста, который вырезал бы их из дерева. Брошки сделаны из берёзовой фанеры. Каждую художник рисует вручную. Я хотела открыть производство и собрать всех мастеров в одном месте. Но потом поняла, что тогда художники потеряют свою свободу и уже не будут вкладывать в брошки столько любви. Все эскизы я рисую сама, не могу пока никому их доверить. Укладываю дочку спать и рисую ночью под любимую музыку.

— Не нарушают ли ваши брошки авторские права мировых художников?

— По закону защита от использования произведения (копирования, распространения, публикации и т.д.) действует 70 лет после смерти автора или последнего из соавторов. К тому же любое изменение — немного формы, немного цвета — и это уже отчасти моя работа. Так сказать, получаются работы художников в современной обработке. Многие картины настолько упрощены, что это больше похоже на отсылку к произведениям искусства.

— Вы остановитесь на брошках или будете придумывать новые способы, как дать искусству свободу передвижения?

— Я создаю обёртки для шоколада, которые делает питерский шоколатье Александр Гленко. В планах выпустить серию шарфов, небольшого размера арт­-объекты, и мне очень хочется снова начать рисовать собственные картины.

Евгения Кинтушева