Биолог из Сергиева Посада Анастасия Дудорова  два месяца прожила на острове Беринга, на самом Дальнем Востоке России, в море за Камчаткой. Для неё, сотрудницы зоологического музея МГУ, аспиранта университета, это была командировка, в которой она наблюдала за популяцией песцов,  в изобилии живущих на побережье. После поездки Анастасия представила  фотовыставку в библиотеке им. А. Горловского. Мы попросили рассказать, что скрывается за этими милыми  и романтичными, на первый взгляд, снимками.

***

— На острове Беринга мы наблюдали за песцами, отлавливали их и вешали на них GPS-передатчики, которые записывают передвижение. Собирали генетические пробы, чтобы установить родство животных — брали небольшой кусочек ткани уха.

Песцы образуют пары и этими парами охраняют свой участок. Мы сидели рядом с их норами и смотрели, как они используют свою территорию, как реагируют на появление других животных. Сидели долго, чтобы песцы нас не пугались. Следили и за детёнышами: как и когда они выходят из норы, как развиваются.

Интереснее всего песцы на соседнем острове Медный, потому что это замкнутая островная популяция, где они отделены от мира. Эти песцы так давно отделились, что у них произошли изменения в строении — в нижней челюсти, если не ошибаюсь. То есть мы наблюдаем процесс видообразования, это происходит на наших глазах, хотя бы некие элементы этого.

Для работы с животными у нас был отдельный комплект одежды. Обычно мы ставили сетки с лакомством для их отлова, и как только находили сетку с песцом, то бежали в домик и переодевались в спецодежду. Это было нужно не только потому, что песцы кусались и царапались — они ещё пытались отпугнуть нас различными жидкостями.

Но мы занимались не только песцами. Времени на острове было много, поэтому мы могли себе позволить несколько часов посидеть на крыше сарая в ожидании касаток. Или выбраться на крышу ночью, чтобы сфотографировать звёздное небо, — тоже вариант.

Там нет антропогенной засветки, которая наблюдается у нас почти по всей стране. В Подмосковье, например, невозможно сфотографировать небо — оно никогда не будет полностью чёрным, всегда появятся красновато-жёлтоватые оттенки в стороне ближайшего населённого пункта. А на острове Беринга я увидела звёзды, о которых раньше только читала, но никогда не могла увидеть в Москве.

***

— Самолёт, который летает с материка на остров, очень маленький. Он больше похож на маршрутку с пропеллерами и крыльями, которая изнутри выглядит тоже как маршрутка.

На острове почти всегда дует сильный ветер, до 30 метров в секунду. Аэродром довольно условный, просто утоптанное поле посреди болот, и всё зависит от пилота, который либо готов лететь туда, либо не будет рисковать. На острове живут несколько сот человек. Есть промысловики, которые ловят рыбу и добывают из неё красную икру. Половина острова Беринга входит в природный заповедник «Командорские острова» и поэтому там живут научные сотрудники. Есть местные жители — не обязательно алеуты, а просто приехавшие туда, как правило, с Камчатки. Но есть и алеуты, которые изначально жили по всей Командорской гряде. Сейчас два острова гряды принадлежат нам, два — США, но алеуты поддерживают связь, приезжают друг к другу, стараются совместно сохранять свою культуру. По соглашению между нашими странами, визы им не нужны.

В самом селе Никольское, где живут обычные люди, интернет и связь в принципе есть. Интернет ловится на большей части острова, особенно на той, которая обращена к Камчатке, где находится вышка. Но в самой северной его части, где мы находились, сигнал вышки до нас не добивал. Мы жили очень маленькой группой, всего три человека, к нам мало кто приезжал, мы общались только в своём маленьком коллективе. Никакие новости до тебя не доходят, но однажды ты добираешься до них, и на тебя вываливается огромный поток: где-то случилось стихийное бедствие, где-то кто-то умер, кто-то вышел замуж и ещё что-то. В мире происходят перевороты, а ты изучаешь песцов два месяца, смотришь на океан и ни о чём не знаешь.

***

— Интересно, что почти на всех руководящих постах на Беринге находятся женщины, и в местном рыбном хозяйстве тоже. Это была идея начальницы рыбхоза привезти к нам почти весь коллектив рыбаков. Погрузила их в военную машину повышенной проходимости и повезла знакомиться. Было немного страшновато, но всё обошлось.

Дороги там совсем плохие: сначала едешь по болоту, потом по пляжу, потом по разложившейся морской капусте. Есть приливы, вода подходит очень близко, проехать по берегу нельзя. Погода неласковая: нас заранее предупредили, что на Беринге будет шесть градусов, моросящий дождь, туман и резкие порывы ветра, продувающие до костей.

Печку в доме растапливали углём, воду брали из колодца. Её нужно обязательно кипятить, потому что весь берег заражён плоским червем — паразитом, который селится в печени и разрушает её. Его яйца находятся везде, на земле, на траве, в воде. Это был немного напрягающий момент.

***

— На Беринге я наелась рыбы на жизнь вперёд, хотя в обычной жизни я её почти не ем. Мы ловили рыбу руками и сачком, сами добывали из неё икру. Родителям и друзьям я привезла небольшие баночки с икрой собственного приготовления.

После икры с острова та, что продаётся у нас в магазинах, выглядит сомнительно — она очень сильно отличается от настоящей красной икры. Мне рассказывали, что с ней делают, чтобы сохранить и довезти свежей, и желание купить её здесь пропало. Так что теперь я покупаю только заменитель красной икры, на котором честно написано, что он делается из водорослей и рыбного бульона.

Хотела бы я туда вернуться? Нет. Фотографии, которые я привезла, передают ощущение природы, но они совершенно не передают ощущение ежедневного быта. Беринг — это не только миленькие и красивенькие пейзажи. Может быть, через эти снимки я пыталась убежать от всей этой бытовухи, которая окружала меня там.

Записал Владимир Крючев