Итоги «Посадской лиры»

Член жюри Елена Егорова и директор библиотеки Наталья Николаева

В выходные назвали имена поэтов­победителей старейшего городского творческого конкурса «Посадская лира».

Жюри оценивало стихи участников, не зная имён авторов — работы были поданы под номерами. Пришёл день, когда номера рассекретили, победители прочитали свои строки на награждении в библиотеке им. А. Горловского, и газета «Вперёд» по традиции публикует эти произведения.

Нынешний конкурс — 23­-й. В жюри в этом году вошли Елена Егорова — автор книг о детстве Пушкина и Лермонтова, руководитель литобъединения «Угреша» из подмосковного Дзержинского, Светлана Лаптева — учитель русского и литературы из Мишутина, сотрудник журнала «Библиотека в школе», и Сергей Казначеев — доцент кафедры теории литературы и литературной критики Литературного института.

Поэт Юрий Зимин

Куда уходит время? В седину?

В тоску, недуги? В немощность, усталость?

И что с минутой канувшею сталось —

Известно только Богу одному.

Куда оно уходит? В пустоту?

В оранжевость заката и рассвета?

Уходит в сны? Или в строку поэта?

В загадочность? В мечту иль суету?

Уходит в мудрость? Может быть, в печаль?

Шуршат усами стрелок циферблаты,

Стирая в пыль часы, секунды, даты…

Им ничего и никого не жаль.

Куда уходит время? В никуда.

И, растворяясь в сумраке пространства,

Твердит нам о законах постоянства,

Которых не осилить никогда.

Мы можем лишь отчаянно твердить:

«Остановись, мгновенье! Ты прекрасно!»

И сознавать: нам время неподвластно,

Не в силах мы его остановить,

Да и зачем? Пускай себе идёт!

Но где-то, в дальних уголках Вселенной,

Устав, оно осядет непременно,

И нас в свои чертоги позовёт.

Свет родного окошка

Свет родного окошка

много раз к себе звал.

Он родимые стёжки

забывать не давал.           

Забывать не давал

лет прошедших страницы

И друзей, и родных

повзрослевшие лица.

Там меня сентябри

янтарём осыпали,

И грибные дожди

все невзгоды смывали.

Там увидела клин

птиц, от дома летящих,

Там остался незрим

запах детства тончайший…

Никогда не забыть

те тропинки, дорожки…

Знаю — будет манить

свет родного окошка.

Ностальгия

Всё знакомо

до дрожи в коленях —

дом морщинистый

в ветках сирени.

Ставни окон скрипят,

вздыхая,

и печурка молчит

сурово.

Мне вздохнуть отчего-то

больно.

«Детство, где ты? Ответь,

шальное!»

Ветер шепчет:

«Ничто не вернётся...»

И слезу со щеки

срывает.

Здесь ступает нога

другая,

И рука чужая

заметна.

Только яблонька

одиноко

Ждёт бесплодная

урожая...

Специальные призы
по номинациям

Заболоченное место

Заболоченное место

Где-то было здесь давно,

Но теперь болота нету,

Понастроили домов...

Всё засыпали болото,

Раскатали вмиг асфальт...

Рядом три многоэтажки

Вдаль, на город всё глядят.

Камыши торчат из грязи,

Вскорь увянут и они.

Кто-то жизнь отстроил сразу,

Погубив другую жизнь...

...А когда-то было счастье

Для лягушек, лягушат.

Жить в болоте, где от ветра

Тихо камыши шуршат...

***

Город — в серо-жёлтых оттенках,

а на ветках пока что голо.

Эй, задумайся, перед тем как

в этом снова винить другого,

понимая, что ненадолго

слабый отблеск застынет зимний.

Долька месяца, да и только,

виснет в небе в табачном дыме.

Время песни кошачьи тянет,

нежа сонное утро в лапах.

Вдруг порадуют новостями

голоса озорных крылатых?

Перемешаны в дикой спешке

красота и печаль мгновений,

но грядущее почек вешних

проступает всё откровенней.

Вечерком подкрадётся трепет

на прогулке вдвоём с любимой.

Ветер волосы ваши треплет,

где-то тонко пищит мобильник,

отвлекая от дел отрадных,

так нечаянно повторяясь.

От заполнившей двор прохлады

позже скроетесь за дверями.

До рассвета потухнет сцена,

обещав снова вспыхнуть скоро.

То, что делает мир бесценным,

гладит звёздной рукою город.

Скорбящая мать

Провожала мать седьмого сына,

Собирала узелок бойцу.

Он шутил, смеялся без причины,

Ведь солдату плакать не к лицу!

Целовал любимые морщинки,

Руки, от беды что берегли…

Пряча глубоко в душе слезинки,

Поклонился низко до земли…

А она ждала его, седьмого,

И считала прожитые дни,

Радио включала громче снова,

Ожидая весточку с войны,

И у сердца бережно хранила

Тёплый треугольник… Только вдруг

Сердце материнское заныло

От того, что в дверь раздался стук!..

«Господи! За что! Ведь он — последний!..»

В дом вползла незваная беда…

Сердце в этот день военный летний

Перестало биться навсегда,

И застыло, каменное, сжалось

От войны и материнских слёз!..

Навсегда стоять она осталась

Посреди склонившихся берёз… Собирает тучи чёрный ветер,

Снова взрывы рвутся в тишину!..

Мать скорбит о жизни и о смерти,

Чтобы люди помнили войну!

Моей грусти посвящается

Мне сегодня взгрустнулось немножко,

Мне сегодня взгрустнулось чуть-чуть.

Посажу свою грусть на ладошку

И с дороги ей дам отдохнуть.

— Ты откуда взялась тут, подруга?

Каким ветром тебя занесло?

Иль тебя надышала мне вьюга?

Или дальше идти тяжело?

Посиди, мы с тобой поболтаем,

Я немножко с тобой погрущу,

Напою тебя липовым чаем,

Отогрею и в путь отпущу.

Драма войны

Я сидела в своём телефоне,

Вдруг вижу: идёт мужчина.

Он выделялся на фоне

Весь сморщенный, старый, в морщинах,

Он еле стоял на ногах,

Опирался на трость и шатался,

Слёзы были у него на глазах,

Но он это скрыть пытался.

Я, взглянув на него, растерялась,

Не знала: почему же он плачет,

Подойти к нему забоялась,

Но всё же поступила иначе.

Я подбежала, спросила:

«Почему на щеках его слёзы?»

И он, помолчав, ответил:

Что виной тому страшные грёзы.

Он мечтал о том, как снова,

Оказавшись обычным мальчишкой,

Он окажется дома

С букетом цветов подмышкой,

Подарит их своей маме,

Обнимет крепко, руку держа.

Но только не бывать тому больше:

Всё изменила война.

Вокруг горели дома.

Земля огнём из крови пылала.

«Старший брат мой поднял сестру,

Побежал в дом, чтобы скрыться,

Но не учёл вещь одну:

Что жизнь и с ним распростится».

Он упал вместе с сестрой

Перед входом в родимый дом,

Подтолкнул её нежно рукой,

А сам вниз полетел кувырком.

«Ещё долго мы с младшим братом

Сражались на землях своих.

Пули, гранаты сыпались градом,

Но мы остались в живых.

После боя очнулась сестра

Вся в крови и бледная очень,

И мне не забыть никогда:

Как ревела она, крича, что есть мочи.

Обливаясь слезами, втроём мы сидели

Над жертвами страшной войны.

Минуты, часы летели.

Но с места мы встать не могли.

Нас горе к земле привязало,

Наши щёки припали к убитым,

И в сердце паршиво стало,

Оно казалось вдребезги разбитым».

Вновь заплакал мужчина,

Немного помолчал и продолжил:

«Нас было у папы три сына

И всего одна дочка.

Мы были тогда молодые,

Не больше шестнадцати лет,

Весёлые и озорные,

Ловчее, быстрее комет.

Во дворе мы играли, бесились,

Вдруг по радио слышно: «Война!»

Мы все тогда испугались,

Разревелись мама, сестра,

Отец пошёл собираться,

Мы побежали за ним,

Он велел нам остаться,

Обещал с фронта вернуться живым.

Но враги нас застали в деревне,

Не успели мы взять автомат,

Как сразили пулей в таверне

Одного из соседских ребят.

Я повернулся и вижу, отец

Бежит, чтоб закрыть нашу маму,

Но их обоих настиг конец,

Показав нам ужасную драму.

От этой картины сестра

Без сознания на землю упала.

Наступила ночь. А мы хоронили

С утра ещё живую семью,

Сколько крови и слёз пролили,

Над могилой кричали: «Люблю!»

С того дня прошли годы.

Наша страна смогла победить.

Несмотря на невзгоды,

Мы стали спокойно жить.

Но каждый день я вспоминаю

То утро, то слово «война»

И словно в кому впадаю,

Как только слышу их имена.

Не могу я себе простить,

Что не побежал, не закрыл и не спас.

Не знаю: кого винить,

В том, что тогда пробил их час».

К нам подошли его брат и сестра.

Они вспомнили всё и заплакали вместе.

Вечер. Мама кричит: «Домой пора».

Но я стою на том же месте,

В руках держу телефон

И без конца рыдаю.

Чёрным стал вокруг фон.

А я жизнь и мир представляю.