Галина Бахарева — режиссёр и поэт. Сотрудничала с сергиевопосадским молодёжным театральным коллективом «Остров» и студией сценического искусства профессионального училища № 88 «Мы молодые», которая 16 раз была признана призёром фестиваля «Юные таланты Московии». Автор сценариев к десяткам городских праздников, в том числе и на открытых сценах. Пишет стихи и для себя, и для работы — и, как говорит, «в этом довольно большая разница».
Пейзаж
Священный Грааль опрокинулся,
Льётся пурпур тягучий по горизонту...
Снежный буйвол зимы приготовлен
К закланью Митрой непобеждённым.
Скоро апрель...
Март. Деревья проснулись и пьют
Это серое, стылое утро.
Ветер тащит остатки тумана,
В котором прятали на ночь они
Свои зябкие ломкие ветви. Огни
Фонарей, потихоньку утратив
своё назначенье,
Меркнут, дробясь и теряясь, в свеченье
Ещё полузимнего неба. Асфальт,
Коегде проступая, нервно стучит
Каблучком торопливым. Девичий альт,
С ночной хрипотцой, спросит:
«Сколько на ваших часах?» И молчит,
Нахохлившись, птица,
Ждёт, когда первый луч
Тронет мокрую крышу и разлетится
На тысячу радужных брызг.
Март. Снежный буйвол Зимы
Приготовлен к закланью
Митрой непобеждённым.
Скоро апрель.
***
…открыть окно,
и пусть мороз себе узоры
рисует вольно на стене,
и позабыв слепые споры
о граффити, о манга, аниме,
открыть глаза и, изумляясь,
лететь, вплетая в окоём
серебряных плодов тугую завязь,
и сединой прикрытый водоём,
прочь от тепла, и огненная стужа
развеселит и щёки бросит в жар,
и станет здрав, кто раньше
был недужен…
открой окно. Прими нежданный дар.
***
Невыразимая,
счастьем наполняющая,
Единая, жажду утоляющая,
Скиния,
звездами вышита,
Синяя,
И лачуг, и дворцов выше ты,
Ледяная, благословенная,
От света твоего, нетленная,
Замерзают в полёте птицы,
И ладонь на ладонь ложится,
Как ладья на волну, парус правь,
Вот и сердце моё не боится,
По щелям, по углам злая навь,
Пусть себе корчится,
А судьба моя в руках
У благого Кормщика.
***
«Когда я перевоплощаюсь в слово...»
Арсений Тарковский.
С высоты невероятного превосходства
седьмого этажа
кардиологического отделения,
глядя на смену времени суток
и времени года,
кажется, именно сейчас наступает то, которое
в переводе с английского означает «падение»,
восхитительный промежуток
между явью снов и грохотом каталки по переходам,
заменяя
безвозвратное крушение замков
безальтернативным строительством трущоб,
выживаешь,
провозглашая, как какой-нибудь жлоб,
примат осознанной необходимости
над пресловутой свободой
возможно выбора,
возможно отсутствия такового,
частично перевоплощаясь,
возможно в слово…
В преддверии Пасхи
О, беги по верхушкам травы,
Солнечным бликом скользни
По листве,
Ветерком прикоснись
К глади озёрной.
Пусть в волнении
Лес затрепещет.
Слышишь,
Близится отзвук?
Это струны,
Где-то там,
На окраине мира,
Зовут, ожидая.
И малой пылинки довольно,
Чтобы они развернулись,
Запели,
Превращая в вино
Нашу жажду небесного крова.
И снова,
Хлеб преломив,
Отпусти нам
Нелепые наши мечты и обиды.
***
Этот старинный, сказочный,
Горько-сладкий запах полыни.
Стелется и серебрится,
Слышится в отзвуках твоего имени,
Где-то в заброшенных уголках
моей памяти,
На боевых пустырях,
рядом со старыми ранами,
От деревянных мечей, и рубахами рваными
О гвозди соседских заборов,
Моё утраченное королевство, без всяких
споров,
Отдать за тебя не только жизнь,
Но даже мечту о возможности возвращенья,
Не трудно. И я, может быть,
Просто прошу у тебя прощенья,
Каждый раз склоняясь
Над веткой полыни низко-низко,
И не срывая её, не унося с собой ничего,
Кроме запаха. И слёз, подступающих
не к глазам,
А к сердцу. Слишком близко.
***
Мне дан Господень дар
Переводить слова
Из поля смысла
В рощу бытия.
Где каждый звук, как воробей,
Сидит себе и свищет.
Он не зовёт и ничего не ищет,
А просто рад способности своей
Вот так звучать, покуда через связки
Стремится дух, не требуя подсказки.
***
Времени не существует.
Это вода протекает
Сквозь пальцы мои,
Когда вечерами
Я смываю усталость
Мимо прошедшего дня.
Времени не существует.
Ежеутренне солнце
Уличает часы
В подлоге и искажении факта
Наступления нового дня,
При пресечении стрелками
Более чем условной границы.
Времени не существует.
Считая мгновенья,
Ты всего лишь
Констатируешь факт,
Что они пролетели,
И их больше нет
Ни рядом с тобой,
Ни внутри, ни извне
Того восприятья,
Что ведёт тебя,
Повторяясь и длясь
В своём непредсказуемом ритме.
***
Лететь, лететь, не более того,
В заблудшем доме на окраине посада.
Читать о Данте, о кругах его
Давно уже классического ада.
И на кругах своих обыденных забот
Овеществлять пророчества любые,
И не стучаться у глухих ворот,
Где на цепи расселись псы сторожевые.
И чистить снег от оттепели вязкий,
И, каждый день, склоняясь к новой вере,
Не ждать ответа, не искать подсказки…
Читать не Данте, но о Данте Алигьери.
***
Четыре книги в изголовье,
И одинокие страницы
Листает ветер одинокий,
И, заглянув, не прекословит.
Четыре шага до порога,
И в зеркале мелькают лица,
То равнодушные, то строги,
И трещина, как шрам глубокий.
Четыре года до рассвета,
В полёте замерзают птицы,
Слова поделены на слоги,
И оклик гаснет без ответа.
Хаос
Мимо рваных окраин
И квохчущих улиц,
Сквозь обломки успешно
Почивших усадеб,
Прочь от злобно
Рычащих заборов,
И скалящих зубы вокзалов,
Чрез воронки мостов,
Прямо в пасть к сумасшедшему зверю,
Что живёт где-то там,
Вожделенье его непреложно,
Сколь его ни корми — будет мало,
Он повсюду.
Сбежать от него невозможно,
Потому что он есть и конец,
начало.
***
Я услышала первую муху
После долгой и тихой зимы,
И так радостно левому уху!
С добрым утром, проснулись и мы.
Поскорее и правого уха
Не лишай наслажденья узнать
Правду пиршества праздного слуха
Шелест, шорох, звенеть и жужжать!
***
Пыльные, пыльные улицы, печальные,
Бессловесные, нескончаемые,
Бесприютные, отчаявшиеся,
Повторяющиеся, повторяющиеся,
Переезженные, перехоженные,
Занедуженные, занеможенные,
Заклеймённые знаком равенства,
Нелюбимые до беспамятства.
***
Кто может говорить свободно?
Как эти облака, что падают на город,
Мешаясь с пылью, обращаясь в лужи,
И слыша лишь — кому он нужен,
Осенний дождь?
Кто может говорить свободно,
Не ища ответа, пониманья,
так как дышит?
Как эти капли, что стучат по крыше?
Без страха, без печали, без надежды,
Как эти струи, что скользят по стёклам,
Чтобы на рассвете
Вдруг заискриться тысячами радуг,
И чтоб сердец коснулась тихо радость,
Пришедшая неведомо откуда,
Неузнанная в ветре осени и тучах,
В дожде холодном?
Кто может говорить свободно?
Лететь и разбиваться,
Ложиться под ноги,
Скользить и подниматься,
Туда, где одиночество и холод,
И падать вновь, как дождь осенний,
И слышать — ну кому он нужен?
Кто может говорить свободно?
Я не знаю.
Но светает,
А это значит — кто-то говорил.
