«Смертность у нас небольшая». Репортаж из собачьего приюта

8 января телеканал «360» опубликовал материал, в котором сообщил про сваленные в кучу трупы собак и ужасные условия содержания животных в зооприюте «Гвардия», расположенном в деревне Дивово Березняковского поселения. Это вызвало широкий резонанс в социальных сетях. Мы связались с владельцем приюта Сергеем Фокиным, который предложил нам приехать и составить своё собственное впечатление. Приглашением воспользовались.

Предыстория

Перед поездкой стоит вспомнить информационный контекст, в котором существует приют. Последние пару лет на «Доброделе» регулярно появляются жалобы на жуткие условия содержания собак в «Гвардии», бесконтрольные стаи, разгул бесхозных прибившихся животных и другие ужасы. Когда «Гвардия» только появилась в нашем районе, зоозащитники выступили резко против административной поддержки приюта.

Связано это было с уже вовсю разгоравшимся скандалом, фигурантами которого были Сергей Фокин и Алексей Зуйков, тогда бывшие гендиректором и учредителем ООО «Преображенский». Якобы компания вместо отлова занималась отстрелом животных по всему региону, а потом везла их в приют «Гвардия» — тогда тот располагался на территории Пушкинского района. Там уже мёртвых или смертельно раненых собак и кошек оформляли как «пойманных», экономя на стерилизации, передержке и элементарных дротиках со снотворным.

Полиция тогда не нашла причин для возбуждения уголовного дела. В итоге скандал поутих, а Алексей Зуйков больше никак не фигурирует в выписке из налоговой по ООО «Преображенский». Хотя отметим, что другая компания, где он выступает учредителем — ООО «Велес» — регулярно участвует в тендерах на отлов в Сергиевом Посаде.

Более того, «Гвардия» несколько лет подряд становится лауреатом премии «Наше Подмосковье», в последний раз в прошлом году получив 150 тысяч рублей. А фонд «Передний Край», где Сергей Фокин числится как директор, в 2018-м получил на содержание приюта президентский грант свыше 650 тысяч рублей, с учётом софинансирования.

По дороге в деревню Дивово даже не знаем чего ожидать — собачьего рая или живодёрни.

Большинство увиденных нами собак не проявляли агрессии

Первые впечатления

«То, что журналисты снимали вчера — это восемь собачьих трупов, скопившихся за несколько дней, — рассказывает об увезённых накануне телах владелец территории Сергей Фокин. — Смертность у нас небольшая. Условия для животных нормальные, сами можете посмотреть, мы ни от кого не прячемся».

Первое, что бросается в глаза — количество собак. Часть из них находится в уличных будках на цепи. В вольерах — надо сказать, довольно больших — число животных разнится. Например, крупному алабаю выделен отдельный «кабинет». В другом вольере, по соседству, мы насчитали сразу десять постояльцев ростом пониже. В первом случае понятно: здоровяк никого другого просто не подпустит к миске. А тесное содержание сотрудница приюта Валентина объяснила так: «Это уже сбитые стаи, которые мы забрали с улицы. Их пытались расселять, но они ни с кем другим не уживаются». Есть животные и вовсе на полусвободном режиме — часть из них вывели во внутренний двор встречать гостей.

Псы с городских окраин

Заметим, что слова из репортажа «360» о «неприступной крепости» — всё же преувеличение. Позади вольеров территория лишь символически обозначена столбами. Деньги на установку забора пытались собирать в соцсетях, но не вышло. За отсутствующей оградой свободно гуляет стая из пяти собак — по утверждению сотрудников, это вообще не приютские, а их сюда буквально подкинули после отлова в других районах.

Сколько же всего особей находится в приюте? Владелец «Гвардии» Сергей говорит «в районе 457» — такая странная расплывчатость (и одновременно точность) уже настораживает, но дальше — больше. Валентина на тот же вопрос ответила, что собак здесь около семисот, другой сотрудник, постоянно находящийся на территории, рассказал о шестистах собаках. Это ещё, видимо, без учёта кошек, которые живут в двух комнатах «главного здания». При этом журнал учёта животных нам предъявить не смогли.

Даже минимальная оценка — 457 зверей — это очень много. Откуда же они берутся? Сергей Фокин утверждает, что никаких договоров с фирмами по отлову у него нет. Животных либо привозят самостоятельно, либо просто подбрасывают на порог, либо их спасают волонтёры и сотрудники. «Вот, например, Генри, — показывает Сергей на рыжего пса, лежащего на соломе. — Хозяин умер, а его просто привязали на улице. Пришлось ехать, увозить».

Сотрудники честно говорят, что за приём собаки берут 5-7 тысяч рублей. Это один из немногих источников финансирования приюта, помимо пожертвований и грантов. Деньги идут на постройку будок, которых постоянно не хватает, прививки и корм.

Владелец приюта Сергей Фокин и юрист Наталья Натяжко

Питание и размножение

Ест такая свора, конечно, немало. Сразу скажем, что измождённых голодом животных мы не увидели. Рацион собак, по словам сотрудников приюта, в основном состоит из круп и мясопродуктов: кучка из птичьих лап и голов лежит прямо на внутреннем дворе. Единственную проблему с питанием владелец связал с поведением самих псов: «Иногда «молодого» псы-соседи просто не подпускают к миске, работникам приходится стоять над душой для того, чтобы собака поела». Кстати, звериным поведением Сергей частично объяснил и собачью смертность.

Природным инстинктом в какой-то мере оправдывают хозяева и «бесконтрольное размножение» животных, упомянутое как в материале областных журналистов, так и раньше вызывавшее вопросы к учреждению. Проблему признают — отрицать её, глядя на гуляющих по двору щенков, тяжело. При этом нам заявили, что денег на стерилизацию собак в «Гвардии» нет. По словам владельца, процедуре подвергнут только небольшой процент живущих здесь зверей, а своими глазами мы увидели лишь одну собаку «с биркой».

Простое решение — расселить «мальчиков и девочек» — не подходит. «Если в вольере одни суки, они друг друга начинают насмерть загрызать», — объясняет нам Валентина.

Замороженные мясопродукты разделываются во дворе

Ветнадзор

Другое важное условие для содержания животных — ветеринарный надзор. Ветстанции на территории «Гвардии» нет. Говорят, её планируют построить, но пока «операционная» — это просто отдельная комната с ковром на полу, невероятно далёкая от медицинской стерильности. Карантинные блоки, куда должны направлять всех новоприбывших животных, в приюте имеются, но об изоляции потенциально больных зверей говорить нельзя. «Собаки выломали дверь», — объясняют сотрудники.

На лечение захворавших животных вывозят в ивантеевскую клинику «Эковет». Прямо при нас звонят владелице, и она это подтверждает, но замечает, что работают они в обычном режиме без длительного договора.

Для прививок животных в приют вызывают сторонних специалистов с ветеринарной станции. В последний раз, со слов сотрудников, они приезжали всего пару недель назад. Акт об этой вакцинации нам не показали, но заверили, что он есть, просто не на территории приюта. Впрочем, отыскались другие бумаги, за прошлый год. По количеству доз узнаём, что привили в тот раз 151 собаку.

Спрашиваем: сколько животных вакцинировано сейчас? Сначала отвечают, что все, потом Сергей уточняет, что к некоторым «даже не подойдёшь» — и проверить его слова, конечно, невозможно, а значит, составить объективную картину происходящего внутри нельзя. Все имеющиеся документы хранятся у Натальи Натяжко, которую нам представили как юриста «Гвардии» — но её на встрече как раз и не оказалось.

Экспертное мнение

Нам пообещали, что Наталья вернётся на следующий день. Мы решили с ней встретиться, а с нами отправилась в путь Светлана Калинина, главный координатор волонтёрской зоозащитной организации «Потеряшки».

Встречает нас драка собак в вольере неподалёку от главных ворот приюта: одному псу разодрали ухо. «Смотрите, там же у собаки кровь!» — обращается Светлана к сопровождающему нас Сергею Фокину. «Бывает», — отвечает владелец. Оказывается, кобели подрались за самку, сидящую в соседнем вольере.

Кроме этого эпизода, с прошлого дня мало что изменилось, так что пока зоозащитница обходит приют, мы идём поговорить с ранее упомянутой Натальей.

Первый вопрос уже классический:

— Сколько собак находится в приюте?

— Около шестисот, включая тех, что находятся в Пушкинском карантине. Здесь же 475.

— Ведётся ли какой-то учёт животных? Журнал вакцинации, смертности?

— Конечно, ведётся, но в электронном виде, при себе у меня бумаг нет.

— Почему большинство животных не стерилизованы?

— Мы проводим стерилизацию по своему плану, когда на это по-являются средства.

Пока мы беседуем, Светлана заканчивает осмотр и мы идём к выходу. Отмечаем, что порванное ухо уже «починили» — рану обработали, кровотечение остановили.

«Честно говоря, приют напоминает «джунгли на выживание», — начинает Светлана Калинина анализировать увиденное. — На территории нет ветврача. Непонятно, кто и как пытался помочь погибшим животным, которых нашли накануне — собака умирает не внезапно. Нет нормально функционирующего карантина. Отдельный вопрос по размножению. Во-первых, нельзя нестерилизованных сук держать вместе с кобелями, особенно по три-четыре месяца, как здесь. Я видела кормящую собаку — значит, ощенилась она уже здесь. Кроме того, мне не показали ветеринарные паспорта, якобы они есть лишь в электронном виде, но бумаги должны быть под рукой. Только представьте, если собаку срочно потребуется везти к врачу! Тем не менее истощённых животных я не видела. Больше вам скажу, у меня нет цели требовать закрытия приюта. Наоборот, я буду только рада, если они сделают всё по нормам, но если вы себя позиционируете как приют — должны быть соблюдены все стандарты».

Хотя и случайно, но нам удалось получить ещё одно экспертное мнение. В наш второй визит в «Гвардию» приехали представители главного управления ветеринарии Московской области, которые по результату осмотра сообщили, что им электронные документы питомцев всё-таки прислали и претензий к приюту у них нет.

Нерадостные выводы

Личные же впечатления остались сложные. Мы не увидели «концлагеря для собак», но и сказать, что в «Гвардии» нет больших проблем, язык не повернётся. Главная — ощущение жуткой неразберихи, отсутствия какой-либо системности в приёме животных для содержания, в их вакцинации и даже в юридическом статусе самого приюта. Кадастровый участок 50:05:0130207:26, где он располагается, зарегистрирован как частные земли сельскохозяйственного назначения. Сотрудники совсем не создают впечатления тюремщиков или садистов. Валентина, например, по профессии кинолог.

Будем продолжать следить за питомником и возникшей вокруг него спорной ситуацией, которая разрешится, по-видимому, нескоро, особенно учитывая внимание областных и федеральных СМИ.