После краткого знакомства в трёх предыдущих очерках с большими чиновными людьми и «мелкочинцами» Троице-Сергиевой Лавры познакомимся с такой малоизвестной, но многочисленной категорией жителей Троицких слобод 40-х — 50-х годов XVIII века, как «разночинцы».
В июле 1754 года Учрежденный Собор Троице-Сергиевой Лавры приказал со всех находящихся при Лавре разночинцев «имать» в казну Троицкой Лавры оброк от одного рубля до полутора, причём упорствующих в нежелании платить «с женами и с детьми высылать в вотчины, кто откуда вышел и в подушный оклад положен, не приемля от них никаких отрицательств и изнеможения».
Жёсткий приказ Собора показывает одну из отличительных особенностей тех, кого называли разночинцами: все они, будучи крепостными людьми Лавры, тем или иным образом оказались в Троицких слободах, причём многие из них уклонялись от пополнения Троицкой казны, за что и подлежали высылке обратно туда, откуда, выражаясь современным языком, «понаехали».
Определение одной из отличительных особенностей Троицких разночинцев не объясняет, как в России XVIII века, где все принадлежали к какому-либо сословию (чину), люди становились разночинцами и что могло обозначать понятие «разночинец».
Для священноначалия Троице-Сергиевой лавры, судя по известным архивным документам, под разночинцами понимались люди «безчиновные», то есть не принадлежавшие ни к одному сословию, на которые в прошлом разделялось российское общество.
Каким же образом появлялись в сословном обществе безчиновные разночинцы и, более конкретно, как они появлялись в Троицких слободах при Лавре?
Оказывается, многие из разночинцев происходили из числа незаконнорожденных детей. В первой половине XVIII века в России происходила ломка старых допетровских традиций и обычаев, шло перемещение больших масс людей на строительство Петербурга, на Воронежские верфи и обратно.
Одним из последствий происходившего, надо полагать, стало увеличение числа внебрачных связей и, соответственно, числа, как тогда говорили, «зазорных младенцев». Не по этой ли причине Петр I в 1715 году повелел учреждать в городах «гошпитали». При них стали заводить особые окна, чтобы оставлять рожденных вне брака младенцев в госпиталях, а не «отметывать в разные места» или умерщвлять страха и стыда ради.
В октябре 1739 года императрица Анна Иоанновна повелела построить при Троицкой обители «для воспитания малолетних сирот и принятия зазорных приносных младенцев» сиротский дом с упомянутым особым окном. Впрочем, при Лавре и до указа принимали младенцев в женской богадельне; она стояла приблизительно там, где в следующем столетии будет построен существующий и поныне Тюремный замок.
В 1733-1734 годах в женской богадельне появился подброшенный кем-то младенец мужского пола. Вскоре младенцу повезло вторично: его, еще не крещенного, взял в свой дом приказной Лавры Дмитрий Ястребов. Младенец был крещен с именем Анания, приказной же Дмитрий Ястребов стал его крестным отцом.
Младенца оставили жить и воспитываться в доме крестного отца. Воспитывали, впрочем, не слишком старательно: грамотный и даже образованный крестный отец не удосужился обучить крестника грамоте, зато платил за него подушную и прочие подати. Дело в том, что не позднее 1747 года, когда Анании было лет 12-13, его записали разночинцем в слободе Введенского прихода, где стоял дом Ястребова.
Очень скоро житие юного разночинца в доме крестного отца завершилось: приказной Ястребов умер, и вдова приказного, по её собственному выражению, «уволила» Ананию из дома. Вероятной причиной «увольнения» могла стать необходимость платить подушную подать за Ананию.
Лет пять незаконнорожденный сирота скитался в Троицких слободах по чужим домам, пока в 1752 году в возрасте девятнадцати лет не женился на дочери лаврского тележника и не поселился в доме тёщи.
По словам тёщи, она приняла Ананию за своей старостью и дряхлостью, для пропитания своего и платежа податей за покойного мужа. Кстати, платить за покойного государственную подушную подать полагалось до исключения его из «ревизских сказок» в следующую ревизию (вспомним похождения Чичикова из «Мертвых душ» Н.В. Гоголя). Между прочим, после женитьбы Анании в 1752 году до начала в России проведения следующей, третьей, ревизии оставалось целых девять лет.
Чтобы оправдать надежды тёщи на пропитание с платежом податей и не быть изгнанным из её дома, зятю требовалась постоянная работа. Найти такую можно было лишь на службе у Троице-Сергиевой лавры. Помогла Анании сама кровно заинтересованная в его трудоустройстве тёща. Она подала челобитную в Учреждённый Собор о принятии зятя в тележники на место покойного мужа.
Собор удовлетворил челобитье, и молодой разночинец, вошедший в мир «зазорным приносным младенцем», стал, можно сказать, полноправным жителем Троицких слобод. Кстати, оправдалось данное ему при крещении имя Анания, которое означает «Бог милостив».
Константин Филимонов