Земельный вопрос — краеугольный камень российской истории. Именно он «аукнулся» взрывом под каретой Александра II. Земельный же вопрос, вытирая пот со лба, пытался решить Пётр Столыпин. Ну а сейчас мы все живём на бомбе замедленного действия прямиком из 90-х.

Ещё в начале лета мы рассказывали о Василии Оларе — предпринимателе, который развивает своё фермерское хозяйство неподалёку от села Васильевское. После публикации с нами связались местные жители, заявив, что новое дело строится «на костях народных».

 

 

«Было всегда»

Претензия жителей простая — по их мнению, у них отобрали землю под пастбища и передали в аренду фермеру. Страдают в первую очередь владельцы скота, которому теперь негде пастись. «Он же на тракторе наших коровушек с лугов прогоняет», — в сердцах выкрикивает одна из жительниц.

Дело в том, что после развала СССР бывшие территории упразднённых колхозов передавались правопреемникам, в основном частным компаниям и агрохолдингам. Территории же, которые коллективным хозяйством не использовались, — как раз на таких сейчас занимается фермерством Василий Олар и планирует построить здесь базу отдыха — отдавали во временное пользование «под посадку картофеля» бывшим колхозникам, что было стандартной практикой по всей стране. Обычно, зачастую через суд, жители в 90-е эти посадочные зоны приватизировали, опираясь на сам факт их использования: «вот она, моя грядка, за моим забором, я за ней ухаживаю».

Так же, по мнению жителей Васильевского, должно было сложиться и у них. Вот только здесь ситуация немного иная. Говорим с одной из местных активисток:

— Мы горя не знали, когда нам в 90-е начали выдавать вместо зарплаты бычков и коровок. Эти земли на общем сходе решили отдать под пастбища.

— Вы закрепили это как-то юридически?

— Да кто же тогда что-то закреплял?!

Во время разговора смотрим документы, которые подтверждают вышеописанное: сотки по по хозяйственным книгам 1980-х находятся во временном пользовании у сельчан Васильевского, вот только не указаны конкретные участки. Тут же, в собранной активистами увесистой папке, ответ из администрации о невозможности выдачи бывшим колхозникам других документов с указанием конкретного места, поскольку «эти земли предоставлялись для временного пользования под посадку картофеля».

Люди обращались уже и в суд, и в прокуратуру, и в полицию, и даже писали письма в администрацию президента. Удивляет одно, в списке адресатов для предполагаемого диалога нет самого фермера. На вопрос, пытались ли они как-то с предпринимателем договориться, смотрят недоумённо: «Мы здесь всегда пасли, это наша земля».

 

 

Хозяева земли русской

С вопросом, кому же принадлежит сейчас 10 гектаров на въезде в Васильевское,  приходим в районную администрацию. Отвечает заместитель главы администрации района по земельным вопросам Михаил Горбачёв.

— Сейчас по генплану поселения эти земли — часть села Васильевское, а не земли сельскохозяйственного назначения. Они находятся в аренде у физического лица. Там занимаются развитием рекреационной зоны (базы отдыха, о которой мы писали в первой публикации — Прим. авт.).

— Речь о Василии Оларе. А был ли ранее другой арендатор?

— Да, совершенно верно. Договор об аренде изначально заключался с ООО «Гекар», которое потом заключило договор субаренды с фермером.

— В каком году «Гекар» получил земли в аренду?

— В 2008-2009-м… а может, и в 2010 году в роли арендодателя выступила районная администрация, поскольку это земли неразграниченной госсобственности.  (Аренда на 49 лет — Прим. авт.)

— Почему они остались госсобственностью, а не были приватизированы, как в иных аналогичных случаях?

— Если в 90-е годы не был выдан документ, то не было и официальной передачи. Люди же и ко мне приходили. Я их прошу предоставить, например, свидетельство о праве собственности. Отвечают, что его нет, но «мы всю жизнь там сажали». Надо было ещё в 1992 году прийти к руководителю сельсовета и потребовать это самое свидетельство. Этого никто не сделал.

— Выписка из похозяйственной книги не считается таким документом?

— В отдельных случаях считается, но там нет чёткой территориальной привязки. Попадались нам, в том числе, индивиды, которые уже получили по этой выписке участок под своим домом. Потом, через несколько лет, приходят с ней же, говорят: «Я вот здесь ещё сажал». И показывают книгу, а оттуда запись после выдачи первого свидетельства, естественно, никто не исключил. То есть пытаются получить уже второй участок по одной и той же бумаге.

— Тогда это ведь вопрос судебного разбирательства. Разве нет?

— Да, конечно. Жители Васильевского туда тоже обращались, только суд отказывает в связи с отсутствием доказательной базы: ничего не было задокументировано. Ко всему прочему, когда земли уже оформляли в госсобственность, это никто не оспорил, только сейчас все «вспомнили», что это их.

 

Ничего так не вырастет

Возвращаемся в село, чтобы на этот раз встретиться с третьей стороной конфликта — самим фермером. Первым делом Василий показывает договор субаренды земельного участка у вышеупомянутого «Гекара», который подтверждает его право на использование земли. «Конечно, здесь всё официально. Представляете, чтобы я пришёл и начал что-то делать, вкладывая деньги, если бы были сомнения по документам?» — задаёт фермер риторический вопрос.

По его рассказу, когда он арендовал участок три года назад, здесь было почти чисто поле. Под «почти» в данном случае подразумевается не пара насаждений, а другое антропогенное вмешательство — мусорный овраг, то есть место явно не выглядело «жилым».

Уже в конце беседы вновь задаю себе вопрос: почему никто не хочет договариваться? От фермера земля, трава и хоть какая-то плата, с местных — молоко и работа.

В такой кооперации частного бизнеса и местного населения зарождаются многие предприятия, так почему не у нас?

«Ну вот смотри, — отвечает В. Олар, — я в этом году впервые посадил картофель. Приходит сосед, тоже Василий, с коровой. Я ему говорю: «Тёзка, ты не води её сюда, у меня же здесь грядка». Раз, два… Он в ответ только смотрит, улыбается и говорит: «Да что ты, всё равно ничего у тебя не получится».

Выходит, так и не решён конфликт «крестьянства» и «мелких буржуа».

Зато, грустно таща «думы» к остановке, замечаю кое-что другое: коровы Василия кучно сидят у хлева, а дальше, у дороги, бродят семь-восемь других рогатых, и никто их не гоняет. Даже трактор и тот бездельничает в отдалении.

 

Иннокентий Майоров

Фото Сергея Борисова