Газета «Вперёд» продолжает публикацию коротких очерков историка и краеведа Константина Филимонова, посвящённых истории Сергиева Посада.

К середине XVIII века преимущество в движении по карьерной лестнице на приказной службе Троице­Сергиевой лавры получали те служительские и подьяческие дети, которые закончили хотя бы часть курса Троицкой духовной семинарии открытой при Лавре в октяб­ре 1742 года. Весной 1748 года при Семинарии открылась Арифметическая школа предназначенная «для обучения обретающихся в Троицкой семинарии семинаристов арифметике, геометрии и тригонометрии, географии и сочинения ландратных карт».

 

Духовная семинария и Арифметическая школа призваны были дополнять друг друга: первая давала духовное и гуманитарное образование; вторая должна была обучить будущих приказных служителей навыкам в ведении денежных и прочих счетов, в межевании, в составлении межевых планов не по старинке, а в соответствии с государственными стандартами нового времени.

Преподаванием всех прикладных наук в Арифметической школе занялся прапорщик Государственной Адмиралтейской конторы Иван Розмыслов, присланный в Лавру из Петербурга в марте 1748 года. Лавра выделила школе Розмыслова отдельное помещение, столы с ящиками и при них скамьи, грифели, аспидные доски, бумагу для «для списывания арифметики» и солдата «для унимания учеников от резвости».

Учениками в школу определили два десятка служительских и подьяческих детей, которые ко времени открытия школы не обу­чались в Семинарии. Вопреки требованию принимать в обучение детей от 10 до 15 лет, в реестр первых двух десятков учеников школы включили девятерых «детей» возрастом от 20 до 25 лет. Даже в наше время учеников таких возрастов трудно назвать детьми.

Прапорщик Розмыслов усомнился в способности этой девятки к быстрому и успешному обучению наукам и просил исключить великовозрастных из реестра. Сами они также указывали, что «за умножением» своих лет быть им «в науке не способно» и просили освободить от обучения.

Между тем, других служительских и подьяческих детей, подходящих по возрасту к обу­чению, в Троицких слободах не оказалось: одни вместе с родителями находились в отлучках, кое­кого признали негодными к учебе «за крайнею тупостью». Перебрав списки, Учрежденный Собор признал необходимым, чтобы великовозрастная девятка продолжала обучение; видимо нужда в образованных служителях у Лавры была значительной.

Но двадцатилетние парни заупрямились и занятия в школе прогуливали, о чём стало известно архиепископу Арсению (Могилянскому), священно­архимандриту Троице­Сергиевой лавры. В декабре 1748 года упрямцев вызвали в Приказную канцелярию при Учреждённом Соборе. Кстати говоря, в то время канцелярия и палата, в которой собирались члены Собора, находились в Казначейском корпусе Лавры.

В канцелярии вызванным объявили распоряжение архиепископа Арсения об отдаче их — раз уж они не желают обучаться наукам — в обучение «разным художествам», как то слесарному, столярному, резному и прочим, «в которых состоит в Лавре потреба». Художества всем девятерым предложено было выбирать по собственному желанию здесь же, в канцелярии Собора.

Двадцатилетние парни и без образования мгновенно сообразили: ремесленные художества закроют им путь в приказные служители, не говоря уже о какой­либо чиновной карьере на государственной службе. Не стесняясь тем, что в соседней комнате шло заседание Учреждённого Собора, парни «кричали с немалым невежеством и говорили: «никакому художеству обучаться не хотим!»

Крики упрямцев были слышны в Соборе, который «за такое их упрямство» приказал посадить всех девятерых под караул. Но исполнить приказ удалось не без труда: парни брать себя под караул не давали и отпихивая солдата­сторожа, разодрали на нём рубаху. Пришлось вызвать ещё монастырских солдат, которые и посадили «детей» под караул дожидаться распоряжения архимандрита Арсения об их дальнейшей судьбе.

Трудно представить, чтобы Лавра решилась перевести детей своих, пусть и «крепостных людей», но всё же уважаемых приказных служителей, в ремесленники. Едва ли ошибёмся, предположив: все девять великовозрастных парней отучились­таки в Арифметической школе и смогли получить места в лаврских повытьях, экспедициях, канцеляриях. Обучение ремесленным художествам предназначалось для детей из семей нижних чинов на службе Лавры — семей лаврских «мелкочинцев».

 

Константин Филимонов